Хазанов Дмитрий - 1941. Война в воздухе. Горькие уроки

Всего в результате бомбардировок с 22 июля по 22 августа 1941 г. погибло 736 москвичей и 3513 человек получили ранения. Кроме уже перечисленных зданий и иных объектов, были полностью разрушены завод «Москватоль», гараж НКВД, хлебозавод № 14, два плодоовощных комбината, склад наркомата путей сообщения и др. Пострадали несколько крупных столичных предприятий, среди них заводы «Серп и Молот», «Динамо» им. Кирова, ГПЗ им. Кагановича, фабрики «Трехгорная мануфактура», «Ударница», им. Сакко и Ванцетти. Подверглись бомбардировкам многие мосты, вокзалы, объекты городского и железнодорожного транспорта. Наибольший урон принес Москве и москвичам первый налет.

Выдавая желаемое за действительное, берлинское радио сообщало в августе 1941 г., что «люфтваффе подвергают Москву уничтожающей бомбардировке» и будто «заводы и фабрики, расположенные вокруг Москвы, настолько разрушены, что всем иностранцам запрещен выезд за пределы Москвы. Кремль и почти все вокзалы разрушены, Красной площади не существует. Особенно пострадали промышленные районы. Москва вступила в фазу уничтожения»

Однако фотоснимки, сделанные с самолетов-разведчиков, показали невысокую эффективность бомбардировок. Вопреки оптимистичным докладам экипажей, большинство бомб попало в парки, скверы, на территорию стадионов. Опровергает информацию берлинского радио и немецкий историк К. Рейнгардт, отмечавший, что действия ПВО Москвы «перечеркнули желания Гитлера при помощи авиации сровнять Москву с землей… И действительно, противовоздушная оборона Москвы была такой сильной и хорошо организованной, что немецкие летчики считали налеты на русскую столицу более опасным и рискованным делом, нежели налеты на Лондон»

Безусловный интерес представляет наблюдение заместителя командира 6-го иак М.Н. Якушина. Он отмечал, что показателем эффективности системы ПВО Москвы стало отношение населения к сигналам воздушной тревоги. Если в начале налетов москвичи старались как можно скорее укрыться в убежищах, при этом не обходилось без паники, то впоследствии они стали вести себя спокойнее и увереннее, даже зачастую игнорируя днем пронзительные завывания сирен и сообщения из репродукторов: «Граждане, воздушная тревога!»

Среди тех мероприятий, которые способствовали росту уверенности жителей города в возможность сохранить его от разрушения, стало открытие в конце июля 1941 г. выставки боевых трофеев в ЦПКиО им. Горького в дополнение к «юнкерсу»-разведчику, установленному в центре города. Среди экспонатов были представлены обломки трех «хейнкелей» (сбитые К.Н. Титенковым, В.В. Талалихиным и разбившийся от удара о трос аэростата заграждения), а также детали немецкого авиационного вооружения и оборудования.

Уместно хотя бы кратко сравнить оборону с воздуха Москвы и Лондона. По данным англичан, к июлю 1940 г. (то есть ко времени массированных налетов люфтваффе) Лондон защищали 328 орудий среднего и крупного калибра и 124 орудия малого калибра. Здесь же действовали 22 истребительные эскадрильи с 336 самолетами. В общей сложности это примерно вдвое меньше, чем в ПВО Москвы летом 1941 г. Таким образом, по количеству выделенных средств сравнение будет в пользу советской столицы. (Не станет ошибкой утверждение, что по этому показателю Москва оказалась впереди любого другого города, включая Берлин.)

Построенные в 1940 г. «Спитфайры» и «Харрикейны» не имели превосходства в летных данных перед наиболее распространенным (наряду с И-16) истребителем ПВО Москвы МиГ-3. И английские летчики сначала также допускали в своих действиях несогласованность с работой других средств ПВО. Далеко не все наставления британцев по тактике можно признать удачными. Например, отрицание воздушного боя крупными группами снижало силу удара и приводило к излишним потерям. Подобно советским летчикам пилоты RAF (королевских ВВС) летали в плотных звеньях, что ограничивало маневр в бою.

Значительным преимуществом ПВО Лондона было не только оснащение, но и освоение новейших радиотехнических средств. К лету 1940 г. на побережье Англии действовали 38 радиолокационных станций, из них 19 были специально предназначены для обнаружения низколетящих немецких самолетов. Значение РЛС в обороне Лондона трудно переоценить. Донесения с радиолокационных станций и из центров корпуса наблюдателей (аналог советской ВНОС) прежде всего поступали на командные пункты истребительной авиационной группы. (Первая макетная установка РУС-2 заступила на боевое дежурство в окрестностях Москвы только 23 июля 1941 г., у расчетов станций РУС-1 из 337-го отдельного радиобатальона не имелось опыта, а сама аппаратура работала летом еще весьма ненадежно) В отличие от советской ПВО решение о предупреждении гражданского населения о воздушных налетах и объявление сигнала тревоги принималось командованием истребительной авиации.