Хазанов Дмитрий - 1941. Война в воздухе. Горькие уроки

И в июне, и позже «заблудившиеся» самолеты считались вражескими и подвергались обстрелу. Во многом этим, а также несовершенством службы ВНОС можно объяснить, в частности, тот факт, что, по советским данным, в октябре 1941 г. на Москву произведен 31 налет с участием около 2000 самолетов, а по немецким – 23 налета с 289 бомбардировщиками.

Одним из наиболее слабых звеньев в системе ПВО являлась связь: радиостанций имелось недостаточно, практики работы с ними не было, и основным видом связи оставалась проводная телефонная. Посты ВНОС эффективно использовались для оповещения о появлении противника, но попытки их бойцов полотнищами и стрелами, как тогда предписывалось, наводить свои истребители на немецкие самолеты не дали положительных результатов даже днем. Много времени уходило на выкладывание сигналов на земле, и противник уходил из зоны. Да и заметить с воздуха сигнал было не просто.

Командующий войсками МВО генерал П.А. Артемьев (он сменил генерала И.В. Тюленева, по приказу Ставки принявшего командование Южным фронтом) отметил и другие недостатки в системе ПВО Москвы. Так, недостаточно имелось артиллерийских стволов, особенно малого калибра. Для каждого из новых 85-мм орудий запас снарядов не превышал 150, что, по расчетам, хватало только на 10-12 мин боя; требовалось срочно подвезти дополнительный боезапас, чтобы увеличить его хотя бы до 450 снарядов на орудие. Генерал Артемьев обращал внимание на малочисленность вспомогательной техники и приборов, например, стартеров, аккумуляторов, баллонов сжатого воздуха для истребительной авиации. Из положенных по штату 110 стартеров в наличии было 39, а из 165 бензозаправщиков – лишь 40 штук. Такая низкая оснащенность спецмашинами могла, по мнению командующего, сорвать боевую работу частей при отражении массированного налета

Не вызвали оптимизма результаты проверки боеготовности частей 1-го корпуса ПВО, проведенной по указанию нового начальника ГУ ПВО генерала Н.Н. Воронова его заместителем генералом А.А. Осиповым в последних числах июня. Отметив недочеты в истребительной авиации 6-го иак (затруднены быстрые вылеты истребителей по боевой тревоге, не выполнены воздушные стрельбы на самолетах МиГ-3 и ЛаГГ-3, ненадежна связь авиачастей с КП корпуса, слаба маскировка аэродромов и отсутствуют средства их восстановления при бомбардировках неприятеля), он более подробно остановился на недостатках зенитно-артиллерийских частей по материалам инспекции в 193, 251 и 329-м зенап:

«1. Оперативно-боевые документы штабами не отработаны (боевые приказы по тылу, распоряжения по разведке и связи отсутствуют), командиры полков и дивизионов на своих КП не имеют рабочей карты с нанесенными на ней всеми средствами своего сектора.

2. Журналы боевых действий ведутся небрежно, а в некоторых дивизионах даже не начаты.

3. Взаимодействие всех средств артиллерийско-зенитной обороны, дислоцированных в данном секторе, отсутствует.

4. Заградительный огонь в штабах полков и дивизионов не продуман.

5. Наблюдательные пункты во всех штабах полков выставлены на удалении не более 6 км от передовых батарей, что не обеспечивает открытие огня на границе поражаемого пространства.

6. Оповещение о полетах своей авиации штабом корпуса и штабами полков и дивизионов организовано небрежно…»

Всего в документе насчитывалось 17 пунктов, относившихся к недочетам зенитно-артиллерийских частей. Не в лучшем положении оказались воины пулеметного полка, которых набрали преимущественно за счет приписного состава. Выяснилось, что расчеты не слажены, командиры отделений не натренированы, а силуэтов германских самолетов, не говоря уже об их основных летных данных, личный состав не знает. По мнению генерала А.А. Осипова, особенно плохо были готовы прожектористы 329-го зенап – у них не имелось даже оборудованных в инженерном отношении позиций. Развертывание частей аэростатов заграждения происходило недопустимо медленно; на 29 июня из 47 аэростатных отделений только 12 были готовы к подъему в воздух.

«Считаю, что подобное безобразное состояние ПВО Москвы вызвано в первую очередь отсутствием конкретного руководства и помощи со стороны командования и штаба корпуса, а также тем, что командный состав частей еще продолжает работать методами мирного времени, не перестроил своей работы, не проникся той большой ответственностью, которая лежит на нем по обороне Москвы, не понимает, что началась война, требующая от всех инициативы и находчивости» – отметил в заключение Осипов. Надо сказать, что жесткие интонации документа и выданные вскоре указания еще сильнее обострили и без того непростые взаимоотношения генерала А.А. Осипова с командиром 1-го корпуса ПВО генералом Д.А. Журавлевым и командующим Московской зоной ПВО генералом М.С. Громадиным.