Конни Брук - Бал хищников

Готовность Фреда Джозефа помочь мне в работе над книгой разделяли все сотрудники фирмы, за исключением обитателей Западного побережья – Милкена и его группы. Эта раздвоенность, как я поняла за следующие два года, была типичным образом жизни Drexel. Джозеф дал мне разрешение брать интервью в феврале 1986 года, за девять Месяцев до Дня Боэски. Поэтому я имела возможность узнать Drexel и ее игроков в их самое лучшее время. Если бы я начала собирать материалы после Дня Боэски, когда эпопея Drexel из истории величайшего успеха на Уолл-стрит стала величайшим позором и скандалом, мне ни за что не удалось бы получить от ее участников столь откровенные и обширные сведения.

Мои встречи с Милкеном открывали этот проект (когда я попросила о сотрудничестве) и завершали его (когда книга была почти готова и Милкен наконец согласился). Я абсолютно уверена, что Милкен не появился бы перед прессой, если бы ему не пришлось бороться за существование в самой, вероятно, кошмарной для него схватке – под яркими лучами правительственного расследования, которые безжалостно осветили некогда суверенный и покорный ему мир, наполненный секретными пулами и закромами, ведомыми только Милкену.

Милкен, по всей вероятности, искренне убежден (это подтверждают близкие ему люди), что его заставили заплатить не столько за нарушение законов (если вообще говорить об этом), сколько за то, что он возглавил восстание обездоленных, повел их на штурм укреплений корпоративной Америки и сверг богатых, знатных и влиятельных. Он действительно сделал это, и тут я аплодирую ему (хотя и не одобряю выбора игроков для замены прежних капитанов и королей). Когда я задумывала книгу, я подозревала, конечно, что за фасадом поразительных успехов Милкена могут скрываться деяния неблаговидные и даже незаконные. Однако тогда я в большей мере симпатизировала Милкену и его команде отщепенцев, чем корпоративному истеблишменту, на который они напали. По поводу упреков Милкена, что теперь я сужу его чересчур строго, хочу заметить: моя позиция отнюдь не сложилась заранее и не была продиктована предубеждением, просто после двух лет сбора информации она не могла быть иной.

Понимая некоторую двусмысленность ситуации, я тем не менее хочу поблагодарить всех сотрудников Drexel, которые часами объясняли мне, как работает их мир. В фирме действительно много честных, умных и трудолюбивых людей. И я надеюсь, что им доставят удовольствие хотя бы те главы книги, которые рисуют Drexel в дни славы.

Последние несколько лет Drexel неизменно привлекала внимание прессы, и мне очень помогли публикации коллег-журналистов. В частности, я хочу отметить материалы Джеймса Стюарта и Дэниела Херцберга в «The Wall Street Journal», Криса Уэллеса и Тони Бианко в «Business Week», Аллана Слоуна и Говарда Рудницки в «Forbes», Джеймса Стернголда в «The New York Times» и Гари Рейха в «Institutional Investor».

Исследователь Натали Байфилд помогала мне на раннем этапе работы, а Тодд Вуди – на всем остальном пути. Я им очень признательна. Проверку фактических данных блестяще провела Карен Диллон; упорство и целеустремленность не покидали ее и в те моменты, когда я падала духом. Услуги Карен предоставил журнал «The American Lawyer»; его редактор и издатель Стивен Брилл оказывал мне всемерную и непрерывную поддержку с самого первого момента вплоть до завершения работы. В 1985 году Брилл опубликовал в «The American Lawyer» свой материал о набеге Айкена на Phillips Petroleum под названием «Ревущие восьмидесятые»; эта публикация послужила отправной точкой моего замысла. Я очень многим обязана Бриллу.

Хочу поблагодарить также редактора издательства Simon and Schuster Алису Мэйхью; мне выпала удача воспользоваться ее легендарной квалификацией, которую я теперь тоже могу засвидетельствовать. Приношу благодарность ее помощнику Дейвиду Шипли, а также консультанту Simon and Schuster Элизабет Макнамара, чьи веские суждения были большим подспорьем на завершающей стадии работы.

Наконец, я хочу поблагодарить мою подругу Дирдре Фаннинг которая была неутомимым и внимательным слушателем; моих родителей, которые ни минуты не сомневались, что я выполню задуманное и все время старались помогать мне по мере сил; брата Дейвида за его неизменное великодушие; и моего сына: не один год ему пришлось мириться с недоваренной или пережаренной пищей, временами – с моей раздражительностью и рассеянностью, однако его никогда не покидали терпеливость, хорошее настроение и добрый юмор, так украсившие мою жизнь.