А. Шкуро: Гражданская война в России: Записки белого партизана

Красные, воспользовавшись ослаблением белого фронта у Каменской (на Луганском направлении), продвинулись вперед, но, как отмечал генерал А.И. Деникин, «переброшенные туда вновь корпуса Калинина и Шкуро, совместно с другими левофланговыми частями Донской армии, в двадцатых числах апреля с большим уроном обратили противника за р. Белую» (Деникин А.И., Очерки русской смуты, Т. 5. — С. 77.)

13 (26) мая Шкуро, произведенный к тому времени в генерал-лейтенанты, был назначен командиром 3-го конного корпуса, в который вошли 1-я Кавказская и 1-я Терская казачьи дивизии. Однако в это время он находился в служебной командировке в Екатеринодаре, и во временное командование корпусом вступил генерал от артиллерии В.А. Ирманов.

По свидетельству генерала П.Н. Врангеля, 7 (20) мая Деникин поздравил генерал-майора П.Н. Шатилова с производством в генерал-лейтенанты и объявил о назначении его командиром 3-го конного корпуса (в него вошли 1-я Конная и Сводно-Горская конная дивизии). Однако через несколько дней 1-я Кавказская (генерала Шкуро) и 1-я Терская казачьи дивизии были сведены в конный корпус, ставший 3-м, корпус генерала Шатилова был переименован в 4-й конный, а 1-й, 2-й и 3-й конные корпуса получили наименование Кубанских.

Части корпуса Шкуро вновь прорвали фронт красных в районе станций Очертино — Гришино, захватив несколько орудий и штаб 9-й стрелковой дивизии 13-й армии Южного фронта, а вскоре началось общее наступление Вооруженных сил на Юге России на север, по направлению к Москве.

Шкуро возвратился из командировки 6 (19) июня, но уже 9 (22) июня он, по приказу Деникина, вступил в командование войсками вновь созданного Западного фронта Добровольческой армии {9} 9 В состав войск фронта вошли 3-й конный корпус (без 1-й Терской казачьей дивизии), 2-я пластунская бригада и отряд генерал-майора Виноградова, дислоцировавшиеся на Украине и сражавшиеся против Красной Армии, петлюровцев и махновцев. . На следующий день генерал Ирманов «до особого распоряжения» вновь вступил во временное командование 3-й конным корпусом…

Следует отметить, что 1 (14) июня в Харькове было опубликовано письмо начальника штаба Шкуро, Генерального штаба полковника Шифнер-Маркевича, к Н.И. Махно. В нем, в частности, говорилось: «Будучи, как и вы, простым человеком, я всегда с восторгом следил за вашим быстрым возвышением, рекомендующим вас как незаурядного русского самородка. К сожалению, вы пошли по ложному пути, но теперь я с радостью узнал, что вы одумались и вместе с доблестным атаманом Григорьевым объявили лозунг «Бей жидов, коммунистов, комиссаров и работников чрезвычайки». С принятием вами этих лозунгов нам не из-за чего воевать. Генерал Шкуро предлагает Вам войти в переговоры, гарантируя вас и ваших уполномоченных от всяких репрессий» (Правда. — 1919. — 18 июня {10} 10 н. ст. . - № 130. — С. 2).

После несанкционированного Деникиным занятия Екатеринослава 16 (29) июня кубанскими казаками 1-й Кавказской казачьей дивизии состоялся торжественный въезд в город генерала Шкуро. Вот как описывает встречу очевидец З. Арбатов: «Увидев молодого генерала, идущего впереди бесконечной ленты конных войск, толпа забыла печаль прошлой ночи…

Прилив твердой веры и новые надежды охватили исстрадавшихся людей.

Генерала забрасывали цветами; молодые и старые женщины, крестясь и плача, целовали стремена принесшего освобождение генерала.

И впервые после трехнедельного молчания зазвонили церковные колокола…

Шкуро, устало покачиваясь в седле, смущенно улыбался: к его простому, загорелому лицу как-то не шли ярко-красные генеральские лацканы {11} 11 3. Арбатов путает лацканы (слово, означающее суконный нагрудник на мундир) и лампасы — широкие суконные или матерчатые полосы, продольно нашивавшиеся на шаровары. По-видимому, имеются в виду лампасы. , и еще вчера никому не известная фамилия Шкуро сегодня стала ореолом освобождения и надеждой на восстановление Родины…»

Командующий Добровольческой армией генерал-лейтенант В.З. Май-Маевский 19 июня (2 июля) отправил Шкуро телеграмму следующего содержания: «Действия частей вверенного Вам корпуса дают яркий образец высокой воинской доблести, в которой Вы воспитали славных кубанцев и терцев. Поручая Вам командование Западным фронтом армии, я не сомневался, что вновь подчиненные Вам части окажутся достойными своего вождя, и они подтвердили это блестящими делами по овладении Екатеринославом, Александровском и Мелитополем. От души благодарю Вас за прекрасное командование и блестящее руководство ответственными операциями и прошу передать вверенным Вам войскам мое преклонение перед их подвигами…»