Анатолий Куликов - Тяжелые звезды

Поначалу Шольц встретил меня настороженно. Мы разговаривали с ним в его кабинете, расположенном в здании бывшего министра внутренних дел бывшей ГДР. На стене висели два плаката из той эпохи с перечнем наказаний для нарушителей Берлинской стены.

Подумал, что нам предстоит сломать еще немало стен, прежде чем Запад и Восток начнут разговаривать на одном языке. Но после первого знакомства с Руппертом Шольцем мы расставались уже союзниками.

Постепенно росло число наших сторонников. В июне 2000 года мы направили письмо президенту России В.В. Путину и идея форума получила его одобрение. Большой победой мы считали создание национальных комитетов форума у нас в России, в Израиле и США. Поддержали нас и в Организации Объединенных Наций: 5 декабря 2000 года в Венском центре ООН состоялось первое заседание международного оргкомитета ВААФ, возглавить который было доверено мне. Начали свою работу секретариат и рабочие группы форума, каждая из которых занимается одним из направлений. Их несколько: прогнозирование тенденций развития глобальной преступности, борьба с транснациональной преступностью, борьба с экономической преступностью и отмыванием «грязных» денег, противодействие международному терроризму, борьба с незаконным оборотом наркотиков, противодействие коррупции.

В состав рабочих групп были включены ведущие специалисты из разных стран — как теоретики, так и практики.

14 февраля 2002 года мы снова в Берлине. Торжественный день регистрации ВААФ, по случаю совпавший с пятидесятилетним юбилеем моего друга и соратника по форуму Петера-Михаеля Дистеля.

Бывший министр внутренних дел Германии, он стал живой легендой своей страны. В дни объединения двух Германий, как это обычно случается во время потрясений, в ГДР начались массовые волнения в тюрьмах. Заключенные забрались на крышу и оттуда стали диктовать свои требования. На фотографии видно, что напротив них стоит одинокая фигура министра внутренних дел Дистеля. Тогда он шагнул навстречу толпе и невозмутимо сказал: «Выбирайте самого авторитетного и присылайте: будем решать вопросы…»

В 14.00 Берлинский суд выдает свидетельство: ВААФ внесен в реестр зарегистрированных союзов. В дружеском кругу решили отпраздновать это событие. Как говорят немцы, праздники надо отмечать в день праздников.

Было радостно и светло: завершалась дорога длиной почти в четыре года.

Все, что я прожил и нажил — это снова две пятерки, итожащие самый важный отрезок человеческого пути: мне 55 лет. Бриллиантовая маршальская звезда, вручаемая по нашим традициям высшим офицерам фельдмаршальского ранга, вместо походного ранца или солдатского вещмешка, уже давно лежит в ящике моего письменного стола.

Того самого стола, на котором я пишу сейчас последнюю страницу этой книги.

В отличие от маршальской звезды, которой суждено после окончания моей жизни вернуться в темницы Гохрана и лечь вровень со звездами прославленных или безвестных генералов российской армии, никто и никогда не потребует от меня возвращения огромных, южных, степных звезд, которые горели над головой в далеком детстве, когда только-только рождались мои мечты о настоящей жизни.

Все, что было сделано в ней, сделано для Отечества — для России.

Я люблю военную форму и не сразу привык к костюму политика и в прямом, и в переносном смысле. Уверен, если считаешь себя политиком, ты должен установить близкие отношения со своей совестью: постоянно разговаривать с нею, совещаться… Ведь твои решения могут изменить судьбу целой нации, судьбу огромной страны или хотя бы просто судьбу отдельного человека, который надеется на ум и прозорливость своего народного защитника.

Всю свою жизнь я был защитником. Защитником Родины и защитником людей. Защитником своей семьи и защитником собственной точки зрения.

Эта книга — об этом.

Мои принципы просты и понятны каждому: не лгать, не предавать, вовремя отдавать долги — хоть личные, хоть государственные…

Наверное, в моих словах: дескать, не пришло еще время безнаказанно честно служить Отечеству, произнесенных сразу после отставки, чувствовалась горечь. Естественная. Человеческая. Которую легко поймут те, кому приходилось, что называется, держать удар. Имел в виду я тогда, конечно, существовавшую власть и те правила, которые сложились в ее высших эшелонах. Но что значит «не пришло время»? Что значит — «не служить Отечеству»? Мы это время не выбирали — это оно выбрало нас. А значит, в нем нам и предстоит действовать решительно и бесстрашно.