Федор Фомин - Записки старого чекиста

Вскоре особый отдел ВЧК эвакуировался из Киева в Новозыбков, где был расположен штаб и реввоенсовет 12-й армии. Там мне удалось собрать группу товарищей. Это были честные, надежные люди, в большинстве коммунисты, их возмущала преступная деятельность Грюнвальда и его сообщников.

Начали мы с экстренного собрания партийной ячейки особого отдела. Собрание прошло бурно. Один за другим выступали члены партии и рассказывали о беззакониях, творимых Грюнвальдом. Партийное собрание уже подходило к концу. Единогласно была принята резолюция:

«Считать действия начальника ОО ВЧК Грюнвальда контрреволюционными. Поручить товарищу Фомину довести об этом решении партсобрания до сведения председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского».

Коммунисты поочередно подходили к столу и ставили свои подписи под этим решением.

Неожиданно в дверях появился комендант особого отдела с двумя вооруженными бойцами.

— Приказано всем разойтись!

— Как это понять? — наш секретарь парторганизации Светлов вскочил с места.

— Ничего не знаю. Начальник особого отдела дал приказ разогнать партийное собрание.

— Он так и сказал? — спросил Светлов. Коммунисты возмущенно заговорили: «Вот до чего дошел! От него можно всего ожидать!» Комендант еще раз повторил:

— Начальник особого отдела объявляет ваше собрание незаконным, так как вы открыли его без согласования с ним. Он требует закрыть собрание. В противном случае он примет меры.

Что было делать?!

Мы перешли в общежитие и закончили партсобрание тайно, нелегально. Мне поручили переговорить по поводу дела Грюнвальда с членом РВС армии С. И. Араловым.

На следующий день я прихожу к нему и докладываю о состоявшемся партсобрании особого отдела и его решении. Я прошу Семена Ивановича Аралова, чтобы он по прямому проводу связался с Ф. Э. Дзержинским. Товарищ Аралов заверил меня, что при первой возможности он переговорит с Феликсом Эдмундовичем. А на другое утро вызвал меня к себе:

— Я передал все, что вы просили, товарищу Дзержинскому, и он предложил немедленно вас, товарищ Фомин, с группой чекистов, которые подписали решение партсобрания, направить к нему в Москву для доклада.

Тут же С. И. Аралов распорядился выписать нам литер на получение вагона-теплушки.

Всех нас волновала предстоящая встреча с Феликсом Эдмундовичем. Для нас, чекистов, тогда еще молодых людей, Ф. Э. Дзержинский был человеком легендарным. За его спиной были многие годы подпольной революционной работы, тюрьмы, каторга, сибирская ссылка. Он был героем Октября, соратником великого Ленина, нашим руководителем.

Как только приехали в Москву, мы направились на Лубянку, в ВЧК. Ф. Э. Дзержинский сразу же принял нас. С трудом скрывая волнение, я и мои товарищи — 22 человека — входили в кабинет председателя Всероссийской чрезвычайной комиссии Ф. Э. Дзержинского.

Он был в гимнастерке защитного цвета, в хромовых сапогах. Лицо худое, бледное, усталое от бессонных ночей и величайшего физического и морального напряжения. В кабинете — письменный стол, много стульев, у стены ширма, за ней кровать, покрытая серым, солдатского сукна одеялом.

Я представился и отрапортовал ему как полагалось.

— Здравствуйте, товарищи, — приветливо поздоровался с нами Феликс Эдмундович. — Садитесь вот сюда. Расскажите, товарищ Фомин, что там у вас в Киеве натворил Грюнвальд.

Я подробно рассказал Феликсу Эдмундовичу все, что знал о Грюнвальде, и в подтверждение своих слов вручил ему постановление партийного собрания. Рассказывали и другие товарищи. Дзержинский внимательно выслушал нас и очень разволновался. Лицо его еще больше побледнело.

— Дело, товарищи, очень серьезное и исключительное. Речь идет о дискредитации Советской власти. Этим делом я займусь сам…

Тут же при нас он по телефону распорядился немедленно вызвать в Москву начальника особого отдела 12-й армии Грюнвальда.

Затем Феликс Эдмундович снова обратился к нам:

— Хочу с вами говорить начистоту. У нас не все благополучно. В наших чекистских рядах есть чуждые элементы. С этим нужно вести борьбу беспощадно. Владимир Ильич неоднократно напоминал мне об этом. В особенности плохо обстоит дело на Украине. Чужие, примазавшиеся к Советской власти люди творят всяческие беззакония и вредят нам больше открытых врагов. Ленин поручил мне помочь товарищу Лацису очистить органы ВЧК Украины от позорящих нас людей.

Феликс Эдмундович вынул из ящика стола копию письма В. И. Ленина, адресованного Лацису — председателю ВУЧК, и зачитал нам его: