Ашурков В.Н. - Мосин – создатель русской винтовки

Стоит лишь вдуматься в текст, чтобы перед нами в самом неприглядном виде предстали действия и Крыжановского и министра Ванновского. Излияния болтливого бельгийца прямо говорят о наличии закулисной сделки. Пока еще не найдено документов, прямо подтверждающих корыстную сделку Нагана с Ванновским и другими. Но такая возможность не исключена, если учесть ярко выраженное покровительство Нагану с их стороны в вопросе выдачи вознаграждения.

В июле 1891 года царским правительством были внесены в Учётный банк предназначенные Нагану деньги.

Но 200 тысяч лишь разожгли в Нагане жажду наживы. Через месяц с небольшим Наган обратился к русскому правительству с просьбой разрешить поставку винтовки Мосина Греции, Сербии, Болгарии и даже… Бразилии. Такая исключительная бесцеремонность Нагана привлекла внимание военных кругов и озадачила даже Ванновского. Наган получил отказ.

Пока царские власти занимались «коммерческими» делами с Наганом, они сознательно затягивали решение вопроса о выдаче привилегии капитану Мосину. Только 2 июля 1891 года исполнительная комиссия по перевооружению армии признала, что «главные существенные части винтовки образца 1891 года выработаны исключительно капитаном Мосиным», и нашла нужным предоставить ему право на привилегию. Несмотря на все ухищрения в пользу Нагана, комиссия всё же не смогла отказать Мосину в оригинальности его изобретения. Правда, правящие круги явно впали в противоречия. Винтовка оставалась безымянной, но авторское право Мосина на эту самую винтовку, на привилегию всё-таки признавалось.

Ванновский согласился с докладом комиссии, но, равнодушный к интересам государственной казны, когда речь шла о платежах Нагану, проявил о ней особую заботливость, когда речь зашла о привилегии Мосина. На докладе появилась резолюция министра: «Согласен, но с тем, что для русского правительства запрещения не будет существовать ни в России, ни за границей». Подобная предусмотрительность была совершенно напрасной. Мосин не был капиталистом, подобно Нагану, и вовсе не собирался обогащаться за счёт своего изобретения, тем более в ущерб интересам своего отечества.

30 июля 1891 года Александр III согласился с заключением военного министра. Однако Мосин под давлением начальства не взял привилегии на своё изобретение. В частной беседе ему было указано начальством, чтобы он не брал привилегии, так как она может якобы повредить «интересам» России. В то же время царское правительство вело переговоры о передаче образца мосинской винтовки Соединенным Штатам Америки.

9 августа 1891 года Мосин был назначен председателем приёмной комиссии при Тульском оружейном заводе и произведён в полковники. Царские чиновники не торопились с решением вопроса о денежной награде Мосину за создание винтовки.

Только в конце августа 1891 года, когда Наган уже давно получил не заслуженную им денежную премию, вспомнили о необходимости наградить Мосина. Исполнительная комиссия испрашивала ему денежную награду в 50 тысяч рублей и почётную – орден Владимира третьей степени. Но тот же генерал Крыжановский, которого столь усердно благодарил Наган за «приветливость и снисходительность», на сей раз решительно изменил этим свойствам своего характера.

Когда речь зашла о награждении русского конструктора, царский генерал проявил сдержанность и осторожность. «Дать еще раз на прочтение» – появилась резолюция на черновике доклада. Прочитав «вторично доклад, генерал сделал новую пометку «Что стали ружья Мосина и ружья Нагана?». Начался длительный подсчет. Только осенью 1891 года исполнительная комиссия представила свой доклад военному министру.

В докладе указывалось, что «удостоилось одобрения пачечное ружьё, предложенное полковником Мосиным». Оно было предпочтено образцу иностранца Нагана ввиду: «1) более простого устройства его; 2) большей дешевизны при изготовлении, простирающейся, по мнению инспектора оружейных и патронных заводов и прочих техников, примерно от двух до трёх рублей на ружьё и 3) того обстоятельства, что с принятием образца пачечного ружья полковника Мосина наши оружейные заводы будут иметь возможность скорее переустроиться и начать валовую выделку ружей». Отметив, что Нагану выдано 200 тысяч рублей и что с принятием винтовки Мосина имеется возможность сберечь уже «на первые два миллиона ружей от четырёх до шести миллионов рублей сравнительно с тем расходом, который потребовался бы в случае принятия винтовки Нагана, и, во-вторых, что полковник Мосин приложил много труда и энергии не только к проектированию его образца трёхлинейной пачечной винтовки, но и предложил сверх того однозарядную винтовку, признанную лучшей, чем все другие образцы», комиссия признавала справедливым наградить Мосина орденом и денежной суммой в 50 тысяч рублей. Комиссия просила военного министра генерала Банковского дать согласие на представление об этом доклада Александру III.