Вячеслав Морозов - Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов)

— Вряд ли.

— Так что если бы существовали эти так называемые «летучие отряды» в масках, которым приписывают террор против мирного населения, мы бы об этом знали. В то же время я однозначно подтверждаю: есть сложности, есть взаимное недоверие и есть на войне ситуации, в которых любое движение воспринимается как агрессия. Но жизнь всё равно будет там налаживаться, и мне кажется, что сейчас фаза активных боевых действий должна перейти в фазу восстановления. По моему глубокому убеждению, всё это произойдёт буквально в ближайшие месяцы. Понимаете, когда люди уже начинают говорить о возможных выборах президента, срок полномочий которого истекает, о возможных политических силах, всё это свидетельствует о постепенном восстановлении нормальной политической жизни.

Кстати, контртеррористические операции — это не только Чечня. Можно вспомнить Васильевский спуск — освобождение автобуса с южнокорейскими туристами, захваченными в заложники, или, например, недавнюю операцию в Лазаревском. Я благодарен журналистам за понимание сложной специфики нашей работы. Важно словом, фразой в эфире или на страницах газет не навредить тем, кто рискует жизнью ради освобождения людей.

«Известия», 17 декабря 2000 г.

Руслан Михайлович Арешидзе:

Когда ему присвоили звание Героя России, он приехал к нам домой — не могу сказать, чтоб шибко сияющий или довольный: выглядел таким, каким бывал всегда. Это была пятница или суббота — не упомню. Характерно для него, что ни банкета не устроил, ни грудь не выпятил и вообще не изменился никак: каким был Германом, таким и остался. Подчинённые его об этом Указе президента были оповещены в рабочем порядке, а сам он к этой теме больше никогда не возвращался. Нельзя сказать, чтобы он был не рад или не горд званием Героя, но оно его ничуть не испортило.

Ну вот, приехал он ко мне домой, сели за стол, поговорили о текущих делах — как всегда, когда он приезжал. Потом:

— Руслан, сказать тебе приятное? — Он любил начинать с этих слов.

— Скажи, если и вправду что-то приятное.

Немного горделиво:

— Руслан, ты знаешь, что Путин на меня подписал Указ?

— Какой ещё Указ?!

— На Героя России.

Я обнял его, поцеловал, коньяк на стол поставил, закуску. Потом спрашиваю:

— А ты сам-то Указ этот читал?

— Нет, в глаза ещё не видел, но знаю точно, что он подписан. Ладно, подробности потом. Давай рассказывай, как живёте…

— Герман, да какой там — «как живёте»?! Давай за тебя!

Подняли тост за него: Герой есть Герой!.. В моём близком окружении это единственный Герой России…

Я всегда плохо представлял масштабность его дел: это не моё — борьба с терроризмом. Когда я произнёс тост в его честь, он шутливо отмахнулся:

— Ну, ты же знал, наверное, что я умный и героический…

— Слушай, Герман, а Указ-то будет опубликован в печати?

— Вот этого не знаю. Может быть, и закрытым будет.

Потом уже, много позже, приехал ко мне, показывает этот «закрытый» Указ президента:

— На, читай. А то думаю — вдруг ты не поверил…

Баграт Рафаэлович Князчан:

20 декабря был издан секретный Указ о присвоении Герману Алексеевичу звания Героя России, а 7 января я пригласил всех «каспийцев» и его, разумеется, к себе домой на хаш. Хаш — это и по-армянски, и по-азербайджански, и по-грузински, и по-турецки — горячий холодец. Герман Алексеевич его очень любил, ещё с Каспия. Говяжьи ножки всю ночь варятся, а потом, когда к утру получается жидкая клейкая масса, — с чесночком, с приправами!.. Это надо пробовать. Настоящие «хашисты» едят хаш руками — корочкой хлеба, лепёшкой. Герман был настоящий «хашист». Мне хотелось создать такой объединяющий ностальгический момент, когда мы были моложе, когда существовала великая страна, когда народы были поистине братскими…

16 января 1995 года в газете «Нью-Йорк таймс» Виллиам Софайр поместил статью с красноречивым названием «Балтийские страны принадлежат НАТО». В статье есть примечательная фраза, касающаяся нашего «предмета»: «Чечня необходима США. Война в Чечне делает слабой Россию, и всё, что делает слабой Россию, идёт на пользу США».

Тут, как говорится, уже не до дипломатии, когда на виду у всех тебе под ноги небрежно бросают перчатку — как будто сплёвывают… Поднимем. Ответим. Не заметить — себя не уважать.

Директор ФСБ России Николай Платонович Патрушев: