Олег Куваев - Избранное. Том 3 - Никогда не хочется ставить точку

Но гора Линлингай осталась и интересовала нас гораздо больше, чем мыс.

Ольховик разрешил взять аппаратуру и забраться туда вдвоем на тракторе. Спутником я выбрал, конечно, Славу

Москвина, так как обратно надо было выбираться пеш "ком и нести образцы, которые я надеялся привезти для диплома.

Мы поставили палатку околр подножия горы и принялись за работу, решив планомерно исследовать всю площадь вершины, не покрытую тундрой. Стояли августовские дни. С вершины сопки открывались сотни озер тундры. Сама тундра приобрела уже лимонно желтый цвет. По склонам увалов расползались бордовые пятна увядающей березки.

В последнюю ночь, которую мы проводили уже закончив работу, ветер с вершины прорвался к подножию и мгновенно разнес в клочья нашу единственную палатку. Нам ничего не оставалось, как уложить рюкзаки и потихоньку I брести от этого места на базу, в пути дожидаясь рассвета,

До лагеря было около сорока километров. Часов в двенадцать дня неожиданно сзади раздался грохот самолетного мотора. Ли 2 низко пролетел над нами, покачал крыльями и снова пошел на разворот. "Самолет с грузом, догадался Славка. — Лагерь не может найти". Действительно, наш последний лагерь располагался в небольшой долинке, и заметить его было трудно. Я вытащил ракетницу и дал ракету, указывая самолету направление. В ответ над нашими головами просвистели и шмякнулись на землю какие то предметы. Самолет сделал второй заходи по тундре запрыгали бочки с горючим.

— Идиоты! — кричал Славка и грозил самолету борцовскими кулаками.

Но самолет дружелюбно качнул крылом и исчез на восток. Мы стали осматривать груз. Мешок гречневой крупы и ящик с вермишелью были потеряны начисто. Мешок распоролся, ящик разбился, дорожки крупы указывали путь падения. Громадная бухта стального троса зарылась в землю. Три бочки солярки.

, — С трактором, беда, — сказал Славка, увидев трос.

Мы поспешили в лагерь. Против ожидания все оказались в сборе. Тракторов не было:

— Где машины? — спросил Славка:

— Угадай, — мрачно ответил Роб Байер и указал на склон горы, где из земли торчали крышки кабинок.

Оказалось, что позавчера трактор Клочкова, возвращаясь из маршрута, провалился в солифлюкцию — плывун жидкого грунта, который иногда образуется под склоном сопки. При каждой попытке выбраться трактор проваливался все глубже и глубже. Имеющийся трос был короток. А утром провалился и подъехавший на выручку трактор Леши Литвиненко. Он увяз меньше, но жидкая грязь уже заливала кабину до половины.

Ольховик приказал принести трос. Самолет сбросил его примерно в пяти километрах от базы. Бухта весила около ста пятидесяти килограммов, и тащить эту тяжесть по кочкам было трудновато. Выручила одесская смекалка Роба Байера: трос размотали и понесли его на плечах растянутым. Наверное, эта стометровая процессия заросших бородами, оборванных людей со стороны выглядела довольно комично.

Мы шагали по увядающей осенней тундре и как-то не думали, что начинается пресловутая геологическая романтика. Мы верили, что выкрутимся.

Вечером Ольховик устроил "большой хурал". Так по тувинской привычке назвал он общее собрание. Было ре шено разбить партию на две части, ибо съемка не должна прекращаться и в то же время на дальние участки можно было добираться только своими силами, перенося на себе весь груз. Одна группа должна была забрасывать на спине грузы и выкапывать тракторы, другая — продолжать маршруты и вести съемку.

Мы со Славкой записались в команду чернорабочих — на подноску грузов и работу киркой и лопатой. Ольховик, который был высокого мнения о нашей выносливости и потому брал нас с собой во все маршруты, пробовал нас урезонить, но мы со Славкой решили, что впереди спортивная зима, и лишние мускулы, которые мы заработаем "в неграх", не помешают. По видимому, студенческое легкомыслие — "наука не уйдет", — действует до последнего курса.

Человек — переносчик грузов для "десанта" снаряжается по сложной, выработанной многолетним опытом системе. Вначале на спину надевается рюкзак. Потом на грудь прикрепляется тючок "привьючки" из палатки или спаль

ного мешка. Этот тючок противовес позволяет выпрямить немного спину, согнутую рюкзаком. На тючок сверху кладется ружье, которое всегда можно схватить из этого положения. Затем в одну руку берется ведро с примусом или посудой, в другую — бидон с керосином. Можно идти. На этой работе я понял, почему в съемочных партиях редко встречаются люди старше сорока пяти лет.