Олег Куваев - Избранное. Том 3 - Никогда не хочется ставить точку

Заканчиваю сценарий для "Мосфильма" и еще соорудил радиопьесу по роману. Когда ее будут передавать — я тебе сообщу.

Письмо ты написала какое то беспокойное. Что ты! И плюнь ты ради бога на мою занятость. Уж для кого, для кого, а для тебя у меня время всегда есть. Так и усеки! Усекла? Ну и будь здорова. Привет дочке. Из связи то не исчезай.

Эх, Галька, Галька дорогая моя одноклассница! Смешной ты человек. "ВКировской области много глухих мест". Это, знаешь ли, пример информации эмоционально окра шеннойгно неточной, к сожалению. Вот я шляюсь по разным Сванетиям, Чукоткам и как-то думаю: годы за сорок, и пора вспомнить, что ты — вятский. Пора искать где то хижину для души. На Чукотке мне это легче, чем на родине, ибо на Чукотке меня знает если не каждая ездовая собака, то через одну точно, и потёму могу написать в любую дыру — и ответят. "

А на станции Свеча редактор районной газеты долго читал мое командировочное удостоверение в прошлом году, потом попросил паспорт, потом писательский билет, коего я с собой не вожу, и подтверждение, что я спецкорр "Вокруг света"" — столичного все-таки журнала. Утверждение мое, что я тут все-таки родился и вырос, воспринял как еще один штрих к общей подозрительной фигуре. А я ведь был трезв, побрит и прилично одет. А он вот меня признать не пожелал. Таково на родине то.

Ну, это я так. Известность — смешная вещь.

Вчера вот прилетели ребята с Чукотки, и мы с писателем Виктором Николаевичем Болдыревым, большим моим другом, договаривались ехать в Вятку покупать избу возт ле Юмы. У него, кстати, родственники в Слободском, хорошо бы в Киров заехать. Он бы в Слободской, я бы с тобой поздоровался. I. .

Ну ладно. Кланяюсь Наталье, жму тебе мужественную (женственную) длань.

Дорогая Галька, а также многоуважаемая мисс Наталья! А пишет вам один человек, который всегда, вспоминая о вас, улыбается. Сейчас пять часов утра. И пишу я вам не потому, что "писатели начинают работать в пять утра", а по той причине, что, худо мне. Очень. Печень моя больная где то в затылке, почки ноют так, как будто их грызут сразу четыре собаки, глаза от повышенного давления болтаются где то на уровне живота. И главное — душе плохо. Вот и пишу, улыбаясь воспоминаниям нашего нищего, но прекрасного детства. Детство, наверное, всегда прекрасно.

Спасибо тебе, Галька за книгу о Вятке. По письмам твоим вижу, что из тебя выросла добрая и много понимающая женщина. Посему запомни мой завет: в жизни можно быть много кем, но единственно, кем нельзя быть — это быть сволочью. Как бы там ни было, но человек живет все-таки один раз" и позволить себе роскошь быть сволочью не может. "Кирпич, который свалится мне на голову", где то рядом. Я это чувствую. А интуиция еще ни разу меня не подводила.

Нехорошо мне, Галь, и именно в то время, когда, казалось бы, карьера моя дошла до достаточно высокой точки. Я могу лететь в Хиву, Самарканд, Хорог, Душанбе, Новосибирск, Минск, Киев, уж не буду называть Магадан и Чукотку. Всюду в аэропорту меня встретит "свой парень", только" телеграмму дай. Приятно это сознавать. Я много где побывал в пределах родной державы.

Эх, ребята! Силов нету дописывать, и эта страница лежит уже неделю. Кирпич на сей раз пролетел мимо. Но рядом. Выходили меня трое: моя дама, да Два добрых парня врача, которые плюнули на свою работу и возились со мной двое суток. Просто так — из уважения к литературе. Живой! Вчера даже ездил по делам. Приехал на "Мосфильм", и первая новость: Гена Шпаликов повесился. Был такой хороший парень, очень талантливый сценарист. Может, помнишь фильм "Я шагаю по Москве"? Ну, ладно. Вот рукописи, вот машинка.

Федотова Алла Николаевна — председатель Фонда имени О. К. Куваева, друг писателя.

. [1974 1975 }

Эх, кр ра р: р асОтка!

Завидую вашей юности; У ей, видите ли, "сюжеты роятся в голове. Как же, как же! От тлично я помню безоблачные времена, когда эти самые сюжеты именно "рой лйсь", а житейский путь сверкал как интуристское шосбё Иркутск — Байкал перед приездом Эйзенхауэра. Ну и Но белевская премия была почти что в кармане. Я тгомяю еще; локтем пиджака медаль чистил, тускнела уж.

Потом уж начинаешь понимать: нехорошо, когда сюжеты троятся". Пусть этим занимаются мухи, комары и прочие зверюшки. Сюжет должен шевелиться, кряхтеть, охать и пихать тебя в бок с идиотским упорством. Не любит сюжет эфёмера. :.

Омолон для себя. Душа требует, и следующий роман на подходе. Опять же самоутвердиться надб. Конеч ноза счет редакции. Но Моя разлюбезная редакция пока (тьфу, тьфу, тьфу) во всем идет мне навстречу, Лтпиь бУ роилось. Охота мне написать простыми словами незатейливую лесную историю. Про избушку. Про реку Про мороз. С сюжетом. Эдакий Сеттон Томпсон. Ну и подвсемг э тйм есть второе дно. Второе дно это— роман и есть Ну да ладнр. А то опять пятнадцатьдет буду трепаться;А врё мечко то уже на пятый десяток идет. Лысина увеличивается, живот отвисает, гййз тускнеет, С отвисшей нижнейтубы: капет. Медсестра придет чем то там колоть, ущипнешь ее за ягодицу. А она уж так говорит: "Ах, оставьте! Вам это совсем ни к чему".,