Михаил Никитин - Воспоминания о революционном Новониколаевске (1904-1920 гг.)

Собрание затягивалось.

Президиум собрания и еще несколько товарищей из более активных делегатов обсуждали вопрос, заданный Кайманаковым. В конце концов все пришли к общему мнению, что хозяин мельницы нам больше не нужен, так как им теперь будет общее собрание уполномоченных и избранный народом рабочий контроль, или, как мы его тогда называли, «Комитет турбинной общественной мельницы».

Правда, кто-то из делегатов предлагал Кайманакова оставить на мельнице счетоводом и выплачивать ему соответствующее жалованье, но это предложение было всеми отвергнуто.

После перерыва нам стало ясно, что «гости» Кайманакова договорились между собой сорвать наше собрание. Они уже во время перерыва вели себя с делегатами вызывающе. Установив относительный порядок, я начал отвечать на вопрос Кайманакова: «А что же будет делать при существовании рабочего контроля хозяин мельницы?».

Заявление о том, что хозяин мельницы нам больше не нужен, Кайманаковым было встречено, как удар грома в ясную погоду. Он что-то прохрипел и повалился на пол.

«Гости» повскакивали со своих мест и кричали:

— Это что же такое, человек наживал, наживал, трудился, не покладая рук, а тут, нате вот, нашлись новые хозяева! Мы этого не допустим!

Посыпались оскорбления, ругательства в адрес президиума и делегатов.

Когда усилия президиума установить на собрании порядок ни к чему не привели, я внес предложение лишить «гостей» права совещательного голоса и удалить их с собрания.

Предложение было принято. Проголосовав, делегаты быстро поднялись со своих мест и попросили скандальных «гостей» освободить не только помещение собрания, но и вообще территорию мельницы.

Почувствовав, что сопротивляться бесполезно, многие подчинились решению, а других пришлось посадить в их кошевки, подать в руки вожжи и пожелать всего хорошего.

После этого работа собрания протекала уже спокойно, и вопросы решались быстрее. Избрали комитет рабочего контроля над производством и ревизионную комиссию. Разработали и утвердили «Положение», в котором конкретно указали обязанности председателя комитета и его членов, установили цены на помол по сортам муки и сроки помола для каждой волости. Последнее имело особенно большое практическое значение для населения Ордынской и Верх-Ирменской волостей, расположенных по другую сторону Оби (во время весеннего половодья и рекостава осенью оно не могло приезжать на мельницу). Установили также и сроки деятельности ревизионной комиссии, созыва очередных и внеочередных собраний уполномоченных и т. д.

Мельница Кайманакова фактически была национализирована, и делегаты — представители народа, — хоть и не имели еще опыта, по-хозяйски разрешили все первоочередные вопросы управления производством.

Первые дни работы комитета по управлению мельницей показали, что он неплохо справляется со своими обязанностями — прекратились простои мельницы из-за частых поломок, отсутствия запасных частей, материалов или воды. Раньше, во время простоев, крестьянам приходилось ждать на мельнице по 5—10 дней и часто, не размолов зерно, уезжать обратно.

После национализации мельница работала бесперебойно, удовлетворяя полностью нужды населения ближайших волостей.

Учтя опыт самостоятельного управления на мельнице Кайманакова, решили национализировать и другие крупные мельницы.

Владелец паровой мельницы Жеребцов систематически саботировал распоряжения Советской власти, он дошел до того, что в целях вредительства вывел из строя паровой котел — основу основ этого производства. Тогда Верх-Ирменский волостной Совет национализировал мельницу и организовал там выборы мельничного комитета рабочего контроля, который являлся там вершителем всех дел.

Волисполком Совета навел соответствующий порядок и в артельной кузнице и на других предприятиях в волости.

Так, в трудных условиях в первые же дни существования Советской власти Верх-Ирменский волостной Совет установил рабочий контроль над производством в сельской местности и национализировал некоторые крупные предприятия.

М. СУХАЧЕВА-ОВЕЧКИНА — участница большевистского подполья в Новоннколаевске в период колчаковщины 1918–1919 гг.

В подпольной большевистской организации в Новониколаевске я начала работать с июня 1918 года, т. е. вскоре же после чехословацкого мятежа.