Лев Филатов: Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже

Однажды Константин Сергеевич заявился в редак­цию и, отдуваясь, как после трудной работы, выпалил:

— Свалил гору с плеч. Никак не мог понять, поче­му мне не симпатичен такой-то (он назвал известного форварда). И ловок, и техничен, и забивает, а веры ему нет. Разложил я все его голы, и, что ж вы думаете, в самых дорогих, неотступных матчах, и в клубе и в сборной, проку от него немного. Теперь ясно...

Уж как нам прожужжали уши, что одиннадцатиме­тровый удар — «стопроцентная» возможность. Есенин просчитал все пенальти в чемпионатах, с 1936 года, и объявил: «Никаких ста процентов в природе нет, семьдесят восемь, тик в тик».

Я вспомнил это его утверждение, когда в июне 1986 года на чемпионате мира в потрясающем матче Брази­лия — Франция не забивали пенальти не кто-нибудь, а, словно нарочно, все звезды — Платини, Зико и Сократес. Знаю, Константин Сергеевич не стал бы торже­ствовать («я говорил!»), скорее посочувствовал бы зна­менитостям. Для него давно был решен вопрос, что двадцать два процента — всегда против, и это знак того, что мгновение может стать роковым и для при­выкшего бить наверняка, для завзятого технаря, пото­му что и у него нервы уязвимы.

Как-то незаметно, исподволь, возник у нас особый книжный раздельчик — футбольные справочники-календари. Их издают по весне в десятках городов, тираж некоторых под миллион. Диву даешься, сколько в этих книжечках всего собрано. Уже проводится всесоюзный конкурс этих маленьких энциклопедий, лучшим прису­ждают призовые места. Ни одна из книжечек не выхо­дит, да и впредь не выйдет без того, что придумал, смастерил Есенин. Под этими материалами не ставят его подпись, они сделались официальными, общего пользования, без них как без рук.

Назову некоторые. Это ранг-лист сборной СССР, в котором каждый матч получил порядковый номер. Клуб бомбардиров имени Григория Федотова. Списки ста лучших бомбардиров чемпионатов страны; ста игроков, сыгравших наибольшее число матчей; трене­ров, чьи команды занимали призовые места. По его инициативе пересчитаны все голы чемпионатов и Куб­ков СССР, утверждены разного рода рекорды. С его благословения (помню его звонок — «проверил, можно печатать») заведен Клуб вратарей имени Льва Яшина, подготовленный Николаем Жигулиным из Кривого Рога, по профессии строителем, как и Есенин.

Константин Сергеевич не первый и не единствен­ный историограф. Но он навел порядок. И каждый автор, дорожащий достоверностью, получил возмож­ность опираться в своих рассуждениях не на туманные воспоминания, а на точные сведения. И когда будет создана книга под названием «Очерки истории советс кого футбола» (она остро необходима, ибо излечит от доморощенных иллюзий, уберет кривые зеркала, пред­ставит все, как оно есть), труды Есенина лягут в ее основу.

Константин Сергеевич подбивал меня вместе сесть за такую книгу. Мы обговаривали ее, когда я навещал его в больнице...

Но почему он искал соавтора, почему не решался писать сам?

И тут пришла очередь рассказа о третьем нашем знакомстве.

Оно завязалось, когда я, как и он, стал свободен от службы, и оба мы сделались «Авторами», равными в отношениях, во времени для работы и для досуга, для встреч и воспоминаний.

Никогда прежде я не работал с такими удобствами. Чуть заминка — берусь за телефон.

— Не скажете, сколько игроков забивали голы во всех чемпионатах, начиная с первого?

— Если примерно, то две с половиной тысячи, а для точного ответа дайте мне четверть часа...

— Вы помните матч «Спартака» с киевским «Дина­мо» в 1936 году?

— 18 октября, стадион «Динамо», народу почти никого, холодно, дождь, в первом тайме киевляне вели 3:0, во втором «Спартак» сквитал, замечательно забил со штрафного Андрей Петрович Старостин...

— И можно все это написать?

— Конечно.

Хотя и я немало на своем веку повидал футбола, никогда не мог удивить его хоть какой-нибудь подроб­ностью, все-то он знал. Удалось это мне лишь однаж­ды. Подвернулась старая-престарая тетрадочка — и в ней запись, что ездил на стадион «Сталинец» (теперь «Локомотив»). Там играли московское «Динамо» и не­ведомый «Зенит», в составе которого находилось не­сколько мастеров «Спартака», и было это 20 июля 1941 года. Константин Сергеевич замялся: «Да, про этот матч у меня ничего нет. Так какие составы? Кто забил?»

Есенин щедро отдавал все, что ему было известно, даже не спрашивал, зачем мне это нужно. Не спраши­вал потому, что не был скопидомом. Широкая натура, он радовался любой возможности выручить. Не спра­шивал еще и потому, что знал: мы не конкуренты, в своих писаниях не столкнемся.