Лев Филатов - Обо всем по порядку - Репортаж о репортаже

Клуб ВВС возник из ничего, на ровном месте. Многотысячное население трибун было прекрасно осведомлено, что командующий ВВС Московского округа В. И. Сталин—спортивный меценат. Да и ви­дели его едва ли не на каждом матче стоящим осо­бняком, поодаль от свиты, как рисовали полководцев на старинных батальных полотнах. И ясно было, что ему в его самолюбивом увлечении практически все доступно.

Мне приходилось слышать, что созданный на ши­рокую ногу клуб ВВС помог развитию спорта в те трудные, бедные годы. Может быть. Твердо знаю дру­гое. В спорте существует вечный соблазн приобретать победы, призы и медали, не считаясь с добропорядоч­ностью. Этот соблазн обеспечивается снисходительной уверенностью, что блеск приобретенного затмит в гла­зах наивных, легковерных, восторженных созерцателей закулисные тайны постановок побед — «любой ценой». Верно, одни похлопают, погалдят, восхитятся. А кто- то смолчит, затаит в душе обиду. И на каких весах измерить, что перетянет?

Так сложилось, что спорт, создававшийся на благо­родных началах, как бы на некоем возвышении над суетой каждодневности, принято идеализировать, под­разумевая, что все в нем должно происходить непре­менно честно и чисто, что уж его-то нравственность не в пример тому, с чем мы сталкиваемся на каждом шагу, не вызывает сомнений и только в этом случае он чего-то стоит. Я нисколько не боюсь этих слов, кажу­щихся, возможно, выспренными. Уверенность в безуп­речности, порядочности всего происходящего на спор­тивных аренах и вокруг них не меньше, если не больше, чем медаль, важна зрителю — болельщику.

В традиционном, устойчивом, с крепкой сопротив­ляемостью футболе вновь созданной команде ВВС, несмотря на привлечение ряда известных мастеров отовсюду, не суждено было подняться выше зауряд­ности. В молодом, неустоявшемся хоккее, где выбор игроков невелик, клуб летчиков быстро выдвинулся на первые роли. Фокус нехитрый: в ЦДКА, «Спартаке», «Динамо», «Крыльях Советов», в Риге, Ленинграде, Челябинске перехватывали лучших игроков, а то и сра­зу целые звенья. Уже одно то, что после трехлетнего самозванного владычества (1951 — 1953 годы) клуба ВВС, когда он заодно со сталинским культом личности приказал долго жить, хоккей наш благополучно на­бирал силу и без него, доказало необязательность свое­вольной затеи.

Всегда сочувствуешь безвестной команде, пробив­шейся наверх и задающей трепку именитым. Если же выдвижение обеспечено протекцией либо безмерными посулами, это оскорбляет чувства болельщиков и ис­кажает естественное развитие событий: у дутых вели­чин оказывается и дутая мускулатура. Такие команды, хотя обычно они недолговечны, успевают оставить о себе недобрую память. Да и как их забыть, если, живя за счет других, паразитируя, они вступают в непримиримый конфликт с общественным мнением. До­бытые ими некогда медали никто и не вспомнит, кроме архивариусов, а обиды, ими нанесенные, отзываются десятилетиями.

Клуб ВВС можно считать классическим примером эгоистичного, неразборчивого, всесильного меценатст­ва. Мне кажется, именно тогда был создан прецедент и, если с тех пор и не возникало ничего равного по масштабу, сама идея вмешательства «отдельных лиц» в спортивную жизнь стала опасно притягательной и заманчивой. Да и живучей.

Слава Боброва, игрока и человека, устояла. В 1954 году он снова в ЦДКА: капитан сборной и ге­рой первого выигранного ею чемпионата мира. В по­здних «поминальниках», куда отбирают одно лестное, не возвращались к вэвээсовским сезонам Боброва, ког­да трибуны ему свистели — что на хоккее, что на фут­боле. Но как же глубоко были задеты, оскорблены болельщицкие чувства, если даже Боброву не простили переодевания в форму другого цвета!

Один из первых своих спортивных очерков я напи­сал весной 1950 года о хоккеистах ЦДКА, ставших чемпионами. Задание «Советского спорта» мне при­шлось по душе, ведь было известно, что несколько самых лучших из этой команды, во главе с В. Бобровым, уже в ВВС. Тогда завязалось мое знакомство с тренером армейцев Анатолием Тарасовым. Он был первым из известных тренеров, с кем я один на один вел беседы.

Трижды — в 1961 году в Лозанне и Женеве, в 1963-м в Стокгольме и в 1964-м в Инсбруке — был я специаль­ным корреспондентом «Советского спорта» на чемпи­онатах мира по хоккею. В те годы я охотно писал об этой игре, издал две небольшие книжки.

Хоккей тех лет мне памятен остро. Если в Лозанне и Женеве нашу сборную непринужденно превзошел канадский любительский клуб «Трейл смок интерс» (сейчас это трудно вообразить!), если в Стокгольме наша сборная после долгого перерыва выиграла зо­лотые медали, хоть и отважно сражаясь, но все же благодаря тройному совпадению обстоятельств в по­следний день (ничья в матче ГДР — США, победа Чехословакии над Швецией и наш выигрыш у Канады, как по заказу — с разницей в две шайбы), что иначе как неслыханным везением не назовешь, то, начиная с Олимпиады в Инсбруке, наши захватили всю власть. Проигрыш даже не чемпионата, а одного матча был всем на диво.