Федор Раззаков: Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами

Во-вторых, Смоктуновского подвела его молодая жена, которая внезапно серьезно увлеклась только что прибывшим в театр молодым актером. Про эту связь стало известно Смоктуновскому, и он не сдержался. Во время одной из репетиций, когда его жена вышла на сцену, он внезапно вскочил с кресла и на весь зал закричал: «Уберите со сцены эту проститутку!» Cкандал удалось замять, однако Смоктуновского это не остановило.

В один из дней он выследил, как его жена и ее любовник коротали время в ресторане гостиницы «Интурист». Взяв с собой одного из своих приятелей, Смоктуновский подошел к их столику и, не говоря ни слова, схватил своего соперника за грудки. Его жена подняла шум, но это еще сильнее возмутило актера, и он принялся осыпать противника увесистыми тумаками. Тот тоже не остался в долгу, в результате чего потасовка приняла масштабы форменного дебоша с битьем посуды, женским визгом и т. д. Такое замять уже было нельзя. На следующий день собрался профком театра, на котором было единогласно принято решение: кто-то из супругов должен покинуть труппу. Этим кем-то стал Смоктуновский. Это было в январе 1955 года.

Незадолго до происшествия Смоктуновского увидела на сцене Сталинградского театра бывшая в городе проездом из Москвы С. В. Гиацинтова. Ей понравился молодой актер, и она сделала ему предложение перебраться в столицу. Он обещал подумать. И вот в январе 1955 года его желание стать москвичом утвердилось окончательно. Он послал телеграмму знаменитой актрисе, в которой сообщил: «Готов приехать постоянную работу. Сообщите когда чем сможете предоставить дебют уважением Смоктуновский». И хотя в ответной телеграмме С. Гиацинтова была довольно сдержанна и ничего ему не обещала, артист не стал больше раздумывать и отправился в Москву.

Покорение столицы далось Смоктуновскому буквально потом и кровью. Он показывался в Театр имени Ленинского комсомола, Театр сатиры, Театр драмы и комедии, Центральный театр Советской Армии, Драматический театр имени Станиславского, Театр-студию киноактера и ни в один из них принят не был. Он оказался в совершенно безвыходной ситуации и вынужден был жить как бомж. В потертом лыжном костюме он бродил по летней Москве, перебивался случайными заработками в Ленкоме, ночевал на лестницах в подъездах. И кто знает, как дальше сложилась бы его судьба, если бы не вмешалось само Провидение.

В один из тех дней он познакомился с девушкой по имени Суламифь, которая имела много друзей в столичной артистической среде. Одним из них был известный режиссер Л. Трауберг. Именно через него Смоктуновского удалось представить Ивану Пырьеву, который распорядился пристроить актера в Театр-студию киноактера. Режиссер Л. Трауберг вспоминал: «Как-то рассказал я Пырьеву: живет в Москве диковатый провинциальный актер, говорят, талантлив, ни угла, ни театра, ни маячащей роли в массовке. По амплуа – нечто вроде „неврастеника“. Пырьев брезгливо отмахнулся: „До чего же я этих неврастеников не терплю. Какой же он талант, если в Театре киноактера не состоит? Там все – таланты, сверхталанты! Пусть хоть один без таланта будет, неврастеник. Надо б ему комнатку в общежитии дать…“

После этого разговора Пырьев написал руководству Театра-студии киноактера письмо с просьбой взять к себе в штат актера Смоктуновского. Эта просьба была, естественно, выполнена, однако с новичка тут же взяли слово – не пытаться пролезть в кино. Наш герой такое слово дал, даже не подозревая, что через короткое время ему его придется нарушить.

Первым режиссером, снявшим Смоктуновского в кино, стал Михаил Ромм. Его жена актриса Елена Кузьмина играла в Театре-студии киноактера и вместе с нашим героем репетировала роль в маленькой пьесе Б. Шоу «Как он лгал ее мужу». Именно через нее Ромм и узнал о существовании талантливого актера. В те дни лета 1955 года он готовился к съемкам фильма «Убийство на улице Данте» и пригласил Смоктуновского на эпизодическую роль – молодого доктора, сотрудничавшего с немцами. По сюжету эпизод, в котором был занят Смоктуновский, длился несколько секунд: ему надо было войти в кабачок и сообщить, что к Мадлен Тибо едет сын Шарль. Вот что вспоминает об этом М. Козаков: «Этот актер (речь идет о Смоктуновском. – Ф. Р. ) в кадре выглядел крайне зажатым, оговаривался, «порол» дубли, останавливался, извинялся… Ромм его успокаивал, объявлял новый дубль, но история повторялась… Михаил Ильич был сторонником малого количества дублей… А в злополучном эпизоде «кабачка» было дублей пятнадцать, не меньше, и ни одного законченного.