Федор Раззаков - Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика

Обратим внимание, что в этой записке ни слова не говорилось о ситуации в эстрадной сфере, где преобладание евреев тоже было доминирующим. Впрочем, эффект от этого документа был подобен пшику, поскольку никаких кардинальных мер после него не последовало – все закончилось лишь незначительными пертурбациями. Так, в Московской консерватории был сменен лишь один человек – ее руководитель А. Гольденвейзер (вместо него назначили русского В. Шебалина), а в Большом театре были уволены два человека – директор Я. Леонтьев (пришел Ф. Бондаренко), худрук и главный дирижер С. Самосуд (пришел А. Пазовский). Вот и все перестановки. Даже киношникам не дали размежеваться с коллегами-евреями – организовать на базе «Мосфильма» киностудию «Русь-фильм», в штате которой должны были состоять деятели славянского происхождения. Короче, в этих вопросах сталинское руководство встало на сторону евреев, о чем последние, кстати, тоже не любят сегодня вспоминать.

Но вернемся к Аркадию Райкину.

Вместе с театром он в ту пору подолгу отсутствовал в Ташкенте, находясь на различных фронтах. Несмотря на то что выступали они чаще всего в тылу, однако опасности порой подвергались не меньшей. Например, однажды они ехали в Геленджик на концерты, но на Михайловском перевале их задержала пурга. Ответственный за эту поездку молодой морской офицер стал требовать от водителя автобуса, чтобы тот вновь завел автобус и попытался проехать по заснеженной дороге: дескать, они должны приехать в город в точно назначенное время. Но водитель оказался принципиальным человеком – ехать наотрез отказался. Его поддержали и актеры. В итоге в Геленджик они приехали только утром. И там узнали, что в дом, в котором они должны были остановиться, ночью угодила фашистская бомба. То есть, не будь задержки на перевале и приедь они вовремя, их бы всех уже не было бы в живых.

А вот еще одна любопытная история военных лет. Случилась она на одном из фронтов, где райкинцы в очередной раз были с концертами. В одной из воинских частей на передовой они выступали больше часа с разными интермедиями, а ответом им было… гробовое молчание, а в лучшем случае – жиденькие хлопки. Подобного приема Райкин и его коллеги нигде еще не имели. Однако артисты доиграли представление до конца. А после его окончания за кулисами к нашему герою подошел один из офицеров и сообщил: «Вы извините нас, товарищ Райкин, что у нас такая обстановка. Просто перед началом концерта нам сообщили, что наши разведчики пошли на задание и все погибли. А теперь выяснилось, что они живы-здоровы и вернулись обратно». Услышав это, артист тут же принял решение… играть спектакль заново.

В 1943 году Райкин со своим театром полгода (!) жил и выступал под Новороссийском. Там судьба вновь свела сатирика с бывшим секретарем Днепропетровского обкома Леонидом Брежневым, который теперь занимал иную должность – был начальником политотдела 18-й армии в звании полковника. Наученная горьким опытом, в этот раз Руфь Марковна вела себя более осмотрительно с Брежневым, поэтому никаких разборок с мужем у них не было. Впрочем, и самому Брежневу было тогда не до ухаживаний. Отметим, что знакомство с ним пригодится Райкину в будущем: когда спустя 21 год Леонид Ильич станет Первым секретарем ЦК КПСС, он сделает много полезного для сатирика. Впрочем, речь об этом у нас пойдет чуть позже.

Выступал Райкин и непосредственно в самой Средней Азии, где его театр числился как эвакуационный. Например, был дан концерт на одном из крупнейших в тех краях строительств – Чирчикстрое. Там с артистом произошел эпизод, о которой он потом все годы будет жалеть. По его же словам, случилось следующее:

«Зрительный зал был полон. В первом ряду я увидел человека, который сидел, опустив голову, и лишь изредка на меня поглядывал. Во время действия к нему несколько раз подходили какие-то люди. Я уже нафантазировал себе, что они уговаривали его уйти. Прошло сорок с лишним лет, а не могу этого забыть: я задел его со сцены. Сказал уже не помню что, наверняка глупое. Каков же был мой ужас, когда в перерыве я узнал, что это был директор строительства. Больной, с температурой сорок градусов, он из уважения ко мне пришел на концерт. Урок получен был на всю жизнь: зрительный зал никогда нельзя трогать. А лучше всего не смотреть…»

Отметим, что труппа райкинского театра тогда насчитывала не больше десяти человек, однако периодически в нее вливались новые артисты. Например, летом 1943 года туда была принята молоденькая студентка щепкинского училища Виктория Горшенина, которой суждено будет стать долгожительницей этого театра – она проработает в нем почти полвека! Ей и предоставим слово: