Михаил Девятаев - Побег из ада

Родина! Что может быть дороже для советского человека! Все дни и месяцы в фашистских застенках мы только и жили мыслями о ней. Ради нее боролись со смертью и победили ее. Советский человек непобедим, ибо он — сильнее смерти.

Что же произошло в концлагере Свинемюнде после того, как мы угнали вражеский самолет?

За месяц до конца войны, в апреле 1945 года, в одной из воинских частей я встретился со своим товарищем по каторге Павлом Черепановым. Он знал о нашем плане побега и хотел вместе с нами принять в нем участие, но, к сожалению, в решающий день, когда мы захватили «Хейнкель-111», находился в другой рабочей команде. После нашего побега Павел Черепанов оставался на острове до прихода советских войск. Он рассказал мне, что угон нового модернизированного самолета, принадлежавшего самому командиру авиачасти, вызвал страшный переполох среди фашистов.

Все работы на острове были прекращены. Рабочие команды заключенных гитлеровцы в спешном порядке пригнали в лагерь. Узников построили на плацу перед бараками и заставили стоять по команде «смирно». Между рядами измученных людей рыскали охранники со списками и производили перекличку, которая повторялась много раз подряд. Не отозвалось десять человек.

— Где спрятались эти негодяи?! — допытывались фашисты у заключенных. — Будете стоять в строю до тех пор, пока не скажете! Вес, кто знает и не говорит, будут повешены!

На головы ни в чем неповинных людей градом сыпались палочные удары, пощечины. Русских выводили из строя и жестоко избивали прикладами, топтали ногами, угрожали расстрелом, если они не скажут, где находятся те, которых не хватает по спискам. В ответ — гробовое молчание. Никто не произносил ни звука, не издал стона.

Все знали, где находятся десять их товарищей. Лагерь с быстротой молнии облетела весть о побеге группы русских военнопленных на захваченном ими бомбардировщике. Еще лучше знали об этом фашисты, но они боялись произнести эти слова, ибо пример был весьма заразителен для заключенных. В каждом русском военнопленном им мерещился теперь летчик, который при первой же возможности ворвется в кабину самолета и улетит. Поэтому охранники делали вид, что ничего такого не случилось, что отсутствующие спрятались где-то на острове с тем, чтобы потом попытаться переплыть пролив…

Тяжело было стоять раздетым и голодным людям под проливным дождем пополам со снегом, но никто не чувствовал этой тяжести — глаза светились радостью за тех, кого не было сейчас среди них, кто уже на родной земле. Они гордились нашим успехом, как своим собственным, восхищались дерзостью товарищей, среди дня на глазах у фашистов овладевших лучшим бомбардировщиком и улетевших на Родину.

Комендант лагеря и командир авиачасти шифрованной депешей сообщили о случившемся чудовищном чрезвычайном происшествии высшему начальству в Берлин. Всю ночь держали заключенных на плацу, пока не получили указаний из Берлина. Потом снова начались зверские расправы, вымещение злости на невинных людях. Стойко и мужественно держались заключенные, перенося пытки, голод и издевательства. Перед ними был наглядный пример того, как избавиться от фашистского ада. Они знали, что выстоят и всё выдержат, если будут верными своему воинскому долгу, Родине и Коммунистической партии. И выдержали, и дождались свободы. Советская Армия уничтожила фашистскую нечисть и вызволила их из тяжелой неволи.

А чем же кончилась неприятная история с нашим побегом для фашистских извергов — коменданта лагеря и командира авиачасти, оставшегося без самолета, а также для охранников и воздушных «асов», проворонивших самолет?

Об этом в течение пятнадцати лет, прошедших с тех пор, как мы улетели, ничего не было известно. И только в 1960 году «Литературная газета» (№ 42 от 7 апреля 1960 г.) опубликовала интересный документ по этому вопросу. В статье «300 „асов“» Эдгара Меоса сообщалось: «…Сейчас пришел неожиданный документ о неслыханном подвиге советских людей, так сказать, свидетельство с „другой“, с немецкой стороны. Вот оно, это письмо:

„… В пятый день после побега Девятаева и его товарищей на „Хе-111“ в Свинемюнде неожиданно приехал сам рейхемаршал Геринг. Ввиду серьезных разногласий по использованию ВВС, которые с 1943 г. начали происходить у него с Гитлером, маршал всё чаще разъезжал по аэродромам Германии, „чтобы смотреть в глаза этим молодчикам-летчикам“, а также „давать им перцу“, показывая, что он, Герман Геринг, еще „в полной силе“… А тут этот неслыханный случай кражи бомбардировщика со Свинемюндского аэродрома.