Селезнева-Скарборо Ирина - Письма русской жены из Техащины

В конце этой трогательной и наивной молитвы-экспромта, мы с сыном уже просто едва сдерживаемся от хохота. Но Джек милосердно на нас не обижается, и мы трогаемся в путь. Дорога — без сучка и задоринки, мы везде успевали и всюду проходили. Только однажды Господь Бог подкачал, и нам не удалось попасть в казино на корабле в Порт-Аранзасе. Но это, видать, от того, что мы слишком много путешествовали, и Всевышний элементарно устал от просьб Джека. Мы его замучили, как Полпот Кампучию (ударение на втором слоге) … Впрочем, никто не растерялся, мы по ходу пьесы изменили маршрут и поехали в чудесный город на побережье Корпус Кристи, где прекрасно провели время…

Много интересного и необычного произошло за месяц, когда у нас гостил сын Юра. Мы даже умудрились мой юбилей широко отметить с приездом кучи народа из Хьюстона, Остина и даже славного штата Юта, откуда к нам нагрянули моя подруга детства Наташа Гейер с мужем Стивом.

Но любому празднику приходит конец. Юра улетал назад, в Украину, с грустью в глазах, но с твердым обещанием приезжать почаще. Мы с Джеком, смахивая слезы, в унисон кивали. Хорошо, что сыну открыли визу на 5 лет!

…Когда в конце 2006-го я анализировала итоги всех событий, то пришла к выводу, что человеком этого года в Америке стал мой сын. Во всяком случае, для меня и Джека… А еще была Потеря года, Находка года и Победа Года. Но об этом в следующий раз.

Вы верите в предсказания судьбы? Я уже верю. Хотя раньше… Но обо всем по порядку. Много лет назад у нашей редакции был друг Саша Выженко. Актер, писатель, сказочник и, вообще, большой оригинал и чудак.

Он приходил к нам на 5-й этаж Дома печати то с пригласительными на новый спектакль, то со свежими стихами, то просто поболтать. Мы к нему привыкли, полюбили и он стал как бы частью нашей жизни. Однажды он зашел ко мне в кабинет и предложил… погадать. Я согласилась. Гадание было необычным. По датам и цифрам. Сейчас я уже не помню, как все происходило, но последние слова Саши врезались в память: «Когда тебе исполнится 50 лет, — сказал он, — в твоей жизни произойдет событие, которое сделает тебя счастливой». Я подумала тогда: «Ну, что такое интересное может произойти в такой глубокой старости? О каком счастье можно говорить в таком возрасте?»…

И вот я пересекла рубеж 50-летия! И что вы думаете? Это событие произошло! И на самом деле сделало меня счастливой! А по поводу возраста, — так это просто смешная дата! Начало взросления. Старость, вероятно, — это, когда тебе 100 с хвостиком. Надеюсь до нее дожить.

Итак, судьбоносное событие. Это чудо в перьях, с редким именем Джэсая, нам и не аист принес, и мы его не в капусте нашли. Нам его подкинули. У сына моего мужа Джека как раз бракоразводный процесс был в разгаре и он не справлялся, что не удивительно, с тремя маленькими детьми. Вот он нас и попросил (читай — подкинул) временно присмотреть за его девятимесячным сыном. Мы согласились, хоть и без особой радости — уж больно нежный возраст у младенца… Конечно же, я полюбила его сразу. И теперь понимаю людей, которые усыновляют чужих детей, и любят их, как своих.

Живет Джэсая с нами уже больше года. Первые шаги делать с нами начал, первые слова произносить. Когда я слушаю его прелестный детский лепет, то думаю: так, наверное, разговаривают ангелы. Самая большая мечта моей жизни — чтобы все забыли об этом ребенке и он остался со мной навсегда… Иногда я думаю, вот сказал бы мне кто-нибудь лет 10–20 назад, что я буду жить в Америке и воспитывать американского мальчика, который будет называть меня мамой, ни за что бы не поверила! Как не поверила Саше Выженко, когда он предсказал мне счастье в 50 лет.

Джэсая родился накануне Рождества, поэтому ему и дали такое необычное, библейское имя. Что-то типа Исай, если по-нашему. Второе имя у него Джэймс. Вроде, поблагозвучнее… Но мы о нем вначале не знали, а потом привыкли к первому имени и язык уже не поворачивается называть мальчика по-другому.

Еще я рада этому ребенку и потому, что он заполнил собой ту пустоту, которая образовалась из-за невозможности общаться с моим собственным внуком Олежкой. Ему сейчас почти пять лет, но я видела его всего лишь дважды, когда ему было 5 месяцев и два с половиной года. Вот она, обратная сторона женской иммиграции! Олежка, судя по фотографиям, похож на моего отца — блондин с карими глазами. И на сына моего, конечно, тоже похож. И на Оксанку. Голосок у него звонкий, как серебряный колокольчик! А смех такой заразительный, что невозможно не рассмеяться вместе с ним. Но это все, увы, только по телефону. Недавно он спросил меня: «Бабушка Ира, а почему ты не приходишь»? Я, как могла, объяснила, что живу очень далеко. Но он, видать, так и не понял, потому что сказал на прощанье: «А ты все равно приходи». Ну что тут ответишь?