Борис Могилевский - Мечников

В ущерб своему слабому здоровью Илья всеми путями продвигается к заветной цели. Он хочет доказать своим близким — матери, отцу и дяде Дмитрию Ивановичу, что единственная цель его жизни — служение науке.

Весна 1862 года. На улицах Харькова появились торговки мочеными яблоками. Бегут ручьи. Речонка Лопань приосанилась и величаво катит мутные воды. У гимназистов и студентов страда — начались экзамены.

В город приехала итальянская оперная труппа. С самых ранних лет Эмилия Львовна прививала детям любовь к музыке. Юноша слушал как завороженный и забывал все на свете, когда мать играла Моцарта или Бетховена.

Илья стал посещать все спектакли итальянцев, но это не отразилось на подготовке к экзаменам.

Первый экзамен в присутствии попечителя Харьковского учебного округа — естественная история. Мечников поразил педагогов зрелостью своего научного мышления. Его знания оказались значительно выше знаний многих студентов университета. Отлично прошли и все остальные испытания.

Официальный документ, полученный Ильей, гласил: «Юноша по степени своего умственного развития признан способным к университетскому образованию и награжден золотой медалью».

Скорее в Панасовку, к родным, к любимой матушке с радостной вестью!

На семейном совете Илья доказывал необходимость поездки за границу для продолжения образования.

— Посудите сами, — говорил он собравшимся в гостиной родным, — в Харьковском университете мне учиться зоологии не у кого. Щелков — физиолог; все, что он смог мне дать, он дал. Масловский питается наукой прошлого. Если серьезно изучать естественные науки, то необходимо отправляться в Петербург, Москву либо ехать за границу и учиться в лабораториях западноевропейских ученых. Взять там все, что может быть полезно для самостоятельной научной работы, и вернуться домой, чтобы своим трудом служить русской науке.

Эмилия Львовна слушала сына, и доводы его казались ей неопровержимыми. Но как отпустить его одного на чужбину! Илюше кажется, что он уже взрослый человек. Но сколько еще в нем детского! С его непосредственностью и незнанием людей так и жди какой-либо беды. Дальше Харькова он ведь не ездил, а тут путешествие за границу! Илья убеждал родных, что ему следует поехать в Вюрцбург к Кёлликеру.

— Еще в 1844 году этот ученый опубликовал исследование по истории развития головоногих моллюсков. Вы, вероятно, читали про морских чудовищ — осьминогов. Эти страшилища — спруты или осьминоги — были исследованы Кёлликером. Он издал солидное руководство по гистологии [4] Гистология — наука о микроскопическом строении тканей организма. и эмбриологии [5] Эмбриология — наука о развитии зародыша. . У Кёлликера я, наверное, смогу научиться кое-чему полезному.

Эмилия Львовна подняла руки, как бы защищаясь от потока непонятных слов, льющихся из уст сына.

— Иленька, дорогой, а нельзя ли дома читать эти, как ты говоришь, превосходные руководства по эмбриологии и гистологии? У меня волосы поднимаются от страха за тебя, когда я подумаю, что ты будешь где-то за тридевять земель иметь дело с этими чудовищами-спрутами. Да я спать не буду, мне будет казаться, что тебя схватил своими щупальцами этот спрут и душит!

Эмилия Львовна так живо представила себе эту страшную картину, что ей сделалось дурно. Дмитрий Иванович побежал за нашатырным спиртом, а Илья уже был не рад, что рассказал о работах Кёлликера. Он обнял мать и, смеясь, пообещал ей никогда и близко не подходить к осьминогам и вообще со всем этим зверьем держаться осторожно.

Через несколько дней вся семья в слезах провожала Илью за границу. Семнадцатилетний юноша, отправляясь в свое первое путешествие, тоже плакал.

Илья Мечников не знал, что у себя на родине он может учиться у зоологов, стоявших на большей научной высоте, чем многие и многие иностранные ученые. Одна величественная фигура академика Бэра, знаменитого русского эмбриолога, была гигантской в сравнении с десятком Кёлликеров.

…Мелькали поля, леса и деревни. Проносились чужие города. Проехав Польшу, Илья попал в Пруссию. После многих дней утомительного путешествия он в Берлине. Огромный город оглушил юношу. Серые громады домов, казалось, давили грудь, трудно было дышать. Он был рад, когда поезд умчал его из Берлина. На следующий день Мечников прибыл в Лейпциг — центр европейской книготорговли.