Альберт Кессельринг - Люфтваффе - триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947

Деятельность служб снабжения с декабря 1941 года по январь 1942 года можно объективно оценить, если не забывать о том, что немецкие и итальянские сухопутные войска и военно-воздушные силы были в это время сильно обескровлены потерями и дошли до Сирта, не располагая вообще никакими запасами чего бы то ни было. Их единственным источником снабжения было судно, сидевшее на мели в заливе Эль-Агейла.

21.01.1942-30.01.1942 года. Роммель предпринимает контрнаступление в Киренаике и доходит до Эль-Газапы.

– 2.04.1942-10.05.1942 года. Германские воздушные удары по Мальте.

– 26.05.1942 года. Новое германо-итальянское наступление под командованием Роммеля.

– 11.06.1942 года. Захват Бир-Хашейма.

– 21.06.1942 года. Захват Тобрука.

– 23.06.1942 года. Роммель пересекает египетскую границу.

– 1.07.1942 года. Роммель в Эль-Аламейне, примерно в ста километрах юго-западнее Александрии.

– Замедление германо-итальянского наступления.

– 30-31.08.1942 года. Роммель безуспешно пытается возобновить наступление в районе Эль-Аламейна.

– 23.10.1942 года. Британское контрнаступление, начало битвы за Эль-Аламейн. – 5.11.1942 года. Роммель отступает

К моменту моего прибытия в Средиземноморье Роммель начал свое отступление из Тобрука и Сирта. После того как его войска отдохнули и восполнили потери, 21 января 1942 года он предпринял контрнаступление и дошел до Эль-Газалы. В обеих операциях Роммель показал себя с самой лучшей стороны. Мои впечатления на этот счет были особенно яркими, поскольку все мне было еще непривычно. В обоих случаях я выполнял роль посредника между Верховным командованием итальянских вооруженных сил и Роммелем. Определенная готовность идти итальянцам навстречу, даже такая вещь, как формальная корректность, могли бы сгладить очевидный антагонизм, сделать его менее острым или не столь бросающимся в глаза. Отступление Роммеля само по себе было ударом по итальянскому командованию в Африке и в Риме, и граф Кавальеро и маршал Бастико – имея на то определенные основания или без таковых – расценили его решение как неуважение к себе и увидели в нем угрозу сотрудничеству государств Оси.

Мы с Роммелем встретились на совещании в Берте 17 декабря 1941 года. Дискуссия была настолько острой, что перья летели во все стороны. В конце концов Роммель, отвергнув возражения итальянцев по поводу его мобильной стратегии, пообещал в будущем координировать маневры своих моторизованных частей с действиями остальных войск. Я постарался снять напряжение, дав слово, что не сдам являвшуюся ключевым пунктом Дерну с примыкающими к ней аэродромами до тех пор, пока оттуда не отойдет итальянская пехота.

Фактически операция была завершена в соответствии с планом, без серьезных потерь. Как это всегда бывает при подобном отступлении, пехотные дивизии очень быстро оторвались от противника, и Роммель смог выровнять линию фронта, не внося серьезных изменений в свой первоначальный план. Само собой разумеется, что наши летчики и зенитчики сыграли свою роль в осуществлении этого маневра.

Решение Роммеля контратаковать 21 января 1942 года было детищем начальника оперативного отдела его штаба Вестфаля. Идея контрнаступления родилась у него, когда он летел в своем «шторхе» над линией фронта и смотрел на весьма слабо укрепленные позиции противника. Она была мгновенно принята. Подготовка к операции была проведена очень быстро и скрытно, а само контрнаступление развивалось стремительно. Роммель взял за правило держать свои планы в секрете от итальянцев до самого последнего момента, поскольку он им, мягко говоря, не доверял. Несомненно, первым условием успеха любой внезапной операции является полная секретность, и все средства обеспечения этой секретности, разумеется, можно считать оправданными. Но так же очевидно и то, что подобное поведение неизбежно вызывало дополнительные проблемы в командных инстанциях коалиции – ведь, в конце концов, Роммель должен был подчиняться Бастико и итальянскому Верховному командованию.

После того как Роммель начал свое контрнаступление, я, находясь в Риме, проинформировал о нем Кавальеро. Возможность еще одного поражения привела его в состояние необычайного возбуждения, и, последовав моему предложению, 22 января он вылетел со мной в Африку. Однако он не сразу встретился с Роммелем, а сначала, пока я решал проблемы люфтваффе и служб снабжения, отправился в итальянский штаб.