Альберт Кессельринг - Люфтваффе - триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947

В том, что мы не смогли удержать пфальцграфство, львиная доля заслуг принадлежит авиации альянса.

Причины внезапного обрушения нашей обороны, которого после моих бесед с дивизионными командирами и командующими армиями у меня не было оснований ожидать, я попытаюсь объяснить ниже.

Наши войска на протяжении многих месяцев почти непрерывно вели бои. Им все время приказывали во что бы то ни стало стоять насмерть, и это привело к тому, что они понесли невосполнимые потери в живой силе и технике, причем погибли лучшие люди. Вдобавок ко всему директивы Гитлера подчас носили противоречивый характер, что красноречиво говорило о его незнании реальной обстановки на фронте. Соответственно, нужно было их корректировать или дожидаться других, более соответствующих ситуации приказов, а на это уходило время. Боем нельзя руководить, сидя в кабинете. Нужно отдать должное доблести и боевой выучке наших солдат, но тяжелые оборонительные бои последних месяцев оказались более сильным физическим и моральным испытанием, чем то, на которое я настраивал их во время первых бесед с ними. Быстрое ухудшение положения и большая ширина фронта не позволили мне побывать во всех частях, находящихся на передовой. Если бы я знал реальную ситуацию, сложившуюся на левом фланге 7-й и на правом фланге 1-й армии, я бы, наверное, проявил большую настойчивость, требуя от Гитлера, чтобы он изменил поставленную передо мной задачу, хотя это в любом случае не могло оказать существенного влияния на исход. Нам остро не хватало горючего и бое-, припасов, да и получали мы их весьма нерегулярно. Их не хватало ни для скоротечного боестолкновения, ни для решительного боя. Американское наступление началось так скоро, что мы не успели завершить перегруппировку наших резервов.

Разрешение отвести войска от Западного вала, которое я вырвал у Гитлера ночью с 15 на 16 марта, пришло слишком поздно. Получи я его на день раньше – и разгром в лесном массиве в центре пфальцграфства был бы не столь сокрушительным.

Наши летчики были бессильны, не помогла нам и плохая погода в долине Рейна. При этом военно-воздушные силы противника господствовали в воздухе, а наши линии связи в пфальцграфстве, и без того не слишком надежные, оказались серьезно поврежденными в результате бомбардировок.

И все же, несмотря на всю тяжесть ситуации, наши потрепанные, но сохранившие верность присяге и непоколебимый боевой дух дивизии дали противнику настоящий бой.

Противник переправляется через Рейн в районе Оппенгейма.

Я откладывал вывод наших частей с левого берега Рейна до последнего момента, для того чтобы основная часть войск на правом берегу могла хоть немного отдохнуть. На участках, где шли самые тяжелые бои, к примеру на левом фланге группы армий С, противник в течение пары недель не наносил удары по другому берегу реки и не пытался переправиться через нее. На правом фланге ситуация складывалась иначе – дивизии Паттона форсировали Рейн почти сразу же после того, как нанесли поражение германскому арьергарду на западном берегу.

Командующий 7-й армией, руководивший войсками на правом берегу, был знаком с моими оценками обстановки и предупрежден о возможной попытке частей альянса переправиться через реку. Тем сильнее было мое удивление, когда мне доложили, что ночью с 22 на 23 марта американцы почти без боя переправились через Рейн в районе Оппенгейма. Стратегически это давало им шанс нанести удар через тылы 1-й армии, часть войск которой все еще вела бои западнее реки, и получить возможность развернуть дальнейшие действия во Франкфуртском бассейне. Поскольку противник не предпринял никаких мер для подготовки к отражению немедленной контратаки, мы могли, пока он еще не закрепился на занятых позициях, попробовать имеющимися у нас силами отбросить его обратно за Рейн. Для этого была введена в бой отборная дивизия, в поддержку которой выделили штурмовые орудия и другую артиллерию. Однако для решения задачи нужны были более серьезные силы. В итоге операция не достигла своей цели. Это произошло отнюдь не по вине доблестного командира, стоявшего во главе контратакующих войск, полковника Рунге, который был убит в бою. Для меня это была большая потеря.

Теперь у нас больше не оставалось надежды сдержать продвижение вперед американских 3-й и 45-й дивизий, а также частей и соединений, следовавших за ними. Местность была слишком неблагоприятной, а наши войска – слишком ослабленными из-за чрезмерной усталости от боев и недостатка тяжелого вооружения. Тем временем, однако, 7-я армия стала действовать несколько энергичнее, а 1-я армия, сумев быстро сконцентрировать свои силы, создала оборонительный рубеж. Это не давало нам возможности оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление, но могло помочь выиграть время, чтобы завершить выполнение плана операций на русском фронте.