Гвидо Кнопп - История триумфов и ошибок первых лиц ФРГ

Кто были эти люди, имевшие возможность стать потенциальными наследниками Эрхарда? Можно назвать много имен, но мы остановимся только на некоторых. Прежде всего следует упомянуть Франца Йозефа Штрауса, председателя ХДС, который стремился получить новую министерскую должность в Бонне после своей отставки вследствие аферы с журналом «Шпигель». Еще можно сказать о Райнере Барцеле, влиятельном председателе крупной фракции. Сегодня этот старейшина ХДС рассказывает, как ему постоянно приходилось выбрасывать из своего кабинета потенциальных «цареубийц». Но было очевидно, что этот амбициозный политик, «проявляя лояльность к канцлеру, шел своим собственным подчеркнуто индивидуальным курсом», как писал Герхард Штольтенберг в своей книге «Рубежи». Не мешало бы еще назвать президента бундестага Герстенмайера, который частенько раздумывал вслух о приложении своих способностей на посту канцлера, а также Герхарда Шрёдера. Тот спекулировал на том, чтобы обеспечить себе пост канцлера, публично выражая свою лояльность бундесканцлеру Людвигу Эрхарду.

Короче говоря, партия совсем отбилась от рук руководителя правительства. Эрхард просто не мог ее контролировать. Но у кого в Федеративной республике нет партийного тыла, у того нет шанса продержаться у власти долго, как бы не любил этого человека народ. Это болезненное открытие сделал не только Эрхард в 1966 году, но и социал-демократ Гельмут Шмидт в начале 1980-х годов. Лишь один человек, сыгравший значительную роль в истории с падением Людвига Эрхарда, сделал из этого правильные выводы — Гельмут Коль. Выходец из Пфальца всегда следил за тем, чтобы связь со своей партией была прочной. Во многом благодаря этому он был канцлером, до сих пор дольше всех находившимся на том посту. Федеративная республика — это в первую очередь партийная демократия, гораздо больше, чем канцлерская.

Когда Аденауэр был канцлером, в этом никто не сомневался. Вскоре после перехода власти к Эрхарду в 1963 году уже мало кто говорил об этом, наоборот, многие, как и журналист Гюнтер Гаус, задавались вопросом, существует ли вообще в Бонне какое-нибудь правительство.

Согласно конституции бундесканцлер определяет основные направления политики своего кабинета. При Аденауэре это было именно так и только так. Он управлял кабинетом министров и фракцией в партии железной рукой и пользовался бесспорным авторитетом. Другие мнения он, конечно, выслушивал, но обычно оставался при своем, избегая крупных дискуссий. С приходом нового канцлера это изменилось.

«Я не ввожу новый стиль или новую моду, я остаюсь самим собой. Я живу согласно своему характеру. Это лучший из всех стилей. Я имею право сказать, что в кабинете атмосфера стала более товарищеской, происходит гораздо больше дискуссий», — писал Эрхард через несколько месяцев своего правления. Несомненно, это было так. «Эрхард любил дискутировать. Это подходило ему как ученому и академику», — подтверждает его бывший министр Герхард Штольтенберг. Заядлый курильщик Эрхард отменил давно существующий запрет на курение во время заседаний кабинета министров, атмосфера была менее напряженной и более демократичной, чем во времена его предшественника. Обсуждения длились значительно дольше, а решений при этом принимали значительно меньше. Вскоре в Бонне заговорили о слабом правлении Эрхарда.

Нельзя было не заметить и то, что министры ведомства стали гораздо самостоятельнее, чем когда-либо раньше. В основном это можно было сказать о министре иностранных дел Герхарде Шрёдере. Его положение в правительстве Эрхарда настолько усилилось, что газета «Штутгартер Цайтунг» даже как-то раз назвала его «канцлером иностранных дел». Но взгляды Шрёдера, которого его многочисленные противники называли «олицетворенным холодом с харизмой и электронным мозгом», по многом соответствовали взглядам федерального канцлера. Шрёдер был самым близким партийным сотоварищем Эрхарда. Да, у него были дружеские отношения с канцлером, как незадолго до смерти Эрхарда в 1989 году признавался сам Шрёдер. Это было необычно, ведь большинство контактов между Эрхардом и его министрами оставались исключительно деловыми. Ни к кому из них Эрхард не обращался на «ты» за исключением бывшего федерального министра финансов Фритца Шэффера, коллеги Эрхарда еще со времен, когда тот был министром экономики. Но когда они ссорились, а в 1950-е годы это происходило часто, оба на некоторое время переходили на «Вы».