Артур Прокопчук - ГРУЗИНСКАЯ РАПСОДИЯ in blue

Каким будет этот ответ, пока сказать трудно. Но уже сейчас ясно, что если не найдем способа внедрить такие этические постулаты, как любовь к иному (народу, цивилизации) в мироощущение политической элиты, мировой бойни не избежать.

В этой перспективе то, что было, — а я убежден, что и есть — между народами России и Грузии, это не прошлое, а скорее будущее: яркий пример межнациональных отношений, построенных не на выгоде, а на любви. Или "на выгоде любви", если уж формулировать новую этику в старых понятиях.

Мы смотрелись друг в друга любящим взглядом, не держа ни зла, ни обиды, и это нельзя сбросить в лету ни с Метехского, ни с Москворецкого моста!

— Эк-как тебя на пафос потянуло, — сказал друг, когда я поделился с ним такими мыслями. — Только не вздумай все это писать. Нынче такое читать не будут: теперь все пишут иронично, стебно, невсерьез. А кроме того, ведь и не было в наших русско-грузинских отношениях никакого пафоса. Вспомни-ка: это у государства был пафос насчет дружбы народов, а мы просто любили друг друга — грузины русских, русские грузин.

И я вспомнил. Вспомнил последний день той первой поездки в Тбилиси. Провели мы его с приятелем в аэропорту — два "молодых специалиста" в первой командировке. Уставшие, полные впечатлений, выполнившие труднейшее задание, но и погулявшие, поистратившиеся вдрызг. На обратный билет наскребли еле-еле, прибыли в аэропорт без копейки в кармане. Впрочем у Иосифа, моего напарника, все было рассчитано и расписано до секунды: зачем, рассуждал он, деньги, когда в самолете покормят, а там, в Москве доберемся. Родной все-таки город, не пропадем как-нибудь.

И тут, среди этих голодных наплывов, словно виденье, невесть откуда материализовалась странная фигура. Вся в черном, худющая, чуть скрюченная, да еще с помелом в руке. Она напоминала какое-то фантастическое существо из книжной иллюстрации, но кого именно, так и не вспомнил.

— Ребята, — сказало видение трескучим голосом, — идем!

Не очень соображая, что происходит, мы, разумеется, поднялись со своих мест, поплелись за странной женщиной. Вышли из здания аэропорта, куда-то заковыляли, пока не оказались у крошечного строения, которое она стала отпирать каким-то ржавым ключом. Потом скрылась в глубине, пошуршала, покряхтела и наконец снова опредметилась, держа в руках две бутылки боржоми с буханкой хлеба.

— Больше ничего нет, — пояснила она, сделав специфически грузинский жест для ясности.

С какой скоростью мы уплетали буханку, запивая водой, объяснять, полагаю, не надо. Жаль, не было представителей книги Гиннеса: рекорд по поеданию буханок взяли бы точно. А женщина смотрела и улыбалась.

— А то убираюсь тут, — пояснила она, — смотрю: второй день не едите…

С тех пор прошло без малого пятьдесят лет. Но тот вечер, ту грузинку-уборщицу, тот вкус боржоми с хлебом отпечатался на всю жизнь как одно из ярчайших переживаний. Даже не знаю, как его охарактеризовать: сказать, что ничего вкуснее никогда не ел? Это банально, да и дело не в том.

Где-то в Евангелии говорится: Бог больше ценит пожертвование не того, кто много имеет, а того, кто сам нуждается, делясь последним. И хотя мы не боги, но в этом отношении, думаю, точно созданы по образу и подобию. Потому что сколько уж я получал за жизнь ценнейших подарков, принимая и с радостью, и с признательностью — но такой горячей волны благодарности, истекающей прямо из сердца, как к той бедной грузинке, не испытывал, кажется, ни к кому. Так что и вправду: причем тут пафос. Просто любовь.

Е.В. ЗЛОБИН (РГГУ, Москва)

О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ ГЕНЕЗИСА ИНФОРМАТИКИ В РОССИИ

Потребность к изучению собственной истории, возникающая в социуме, может свидетельствовать, в какой-то степени, о начале его стагнации либо завершении жизненного цикла. Ностальгическое обращение к коллегам — "Ты помнишь, как все начиналось" — рождается, как правило, когда все уже закончилось, на основе потребности оправдать свое существование воспоминаниями о сделанных в этой жизни добрых делах: переведенная через улицу старушка, сын, дом, дерево, монография, программа: далее по личному списку. Сходен по жанру и объемный сборник, изданный в Новосибирске при поддержке РФФИ. Тем не менее, он представляется исключительно полезным для лучшего понимания того, что есть историческая информатика сегодня, как она появилась, куда, как и почему трансформировалась, какие этапы в своем развитии прошла, а также для выработки прогнозов ее дальнейшего развития.