Артур Прокопчук - ГРУЗИНСКАЯ РАПСОДИЯ in blue

Сегодня это смешно, но главная заминка для меня лично была в том, что у меня тогда не было собственной пишущей машинки, чтобы иметь возможность дома "накатать" основной текст диссертации. Далее еще надо было "пропустить" мою работу через "первый отдел", в силу ее секретности, что тоже было не просто — у меня такой почерк, какой бывает только у врачей, выписывающих рецепт, — наследственность проявляется, — через несколько дней уже не могу разобрать, что написал в своих "пронумерованных и прошнурованных" блокнотах, хранящихся у "секретчика".

Пишущая машинка в то время представляла почти недостижимую мечту. Советские пишущие машинки, как и все другие, связанные с точной механикой, механизмы, приборы и оборудование, обычно не работали, а если и работали, то недолго и их ремонт занимал больше времени, чем сама работа на них. Импортную машинку достать было невозможно. Кроме того, с точки зрения вездесущих "органов", машинки являлись "средством размножения антисоветской литературы", что было истинной правдой. Перепечатанные с помощью пишущей машинки на папиросной бумаге, чтобы можно было одновременно сделать как можно больше копий, разные "самиздатовские" материалы, были в домашних библиотеках у всех порядочных людей. Материалы были разные — от статьи Амальрика "Доживет ли Советский Союз до 1984 года" до стихов Пастернака, запрещенных после получения им Нобелевской премии. Поэтому машинки на работе были под строгим контролем 1-го отдела, а в воскресные и праздничные дни закрывались во всех комнатах лично начальником первого отдела, каким-нибудь "заслуженным чекистом" на пенсии, и двери опечатывались, так что взять, например, свою лабораторную машинку на выходные домой я не мог. Как всегда, выручили друзья — Алик мне отдал на время свою "Оптиму".

Своего материала было у меня много, все-таки за последние годы я немало сделал, попал в серьезные "спецотчеты" (например, Эскизный проект по системе ЛК — "Лунник"), получил несколько авторских свидетельств, к сожалению, тоже по закрытой тематике, что определяло выбор стратегии будущей защиты.

Конечно, работы по "Луннику", или по программе Л-1 (облет Луны) в СССР уже несколько лет были свернуты, потеряли экономическую поддержку, а политически были не интересны руководству, после нескольких запусков на Луну американских экипажей. Однако, в нашей стране никто, кроме узкого круг лиц, не знал ни о нашем отставании, ни об успехах США. Весь мир, кроме СССР, видел телевизионные репортажи запуска, полета и высадку на Луну американских астронавтов. В нашей стране телевизионные записи этого исторического события демонстрировались для узкого круга лиц, имеющих допуск к секретным работам.

Я в эти дни находился в командировке в ЦНИИ-45, где к просмотру видеофильма о полете "Аполлона-11" были допущены только руководители подразделений, обычно в чине полковника, не ниже. Обсуждение "полета на Луну", как и книга Солженицина "Раковый корпус", проходило по-прежнему на кухнях в Советской стране. Пресса, радио и телевидение СССР глухо молчало, советский человек не должен был видеть, как Армстронг ступил на Луну, и не должен был слышать, что он сказал при этом. Уж все постарались, чтобы "большой шаг человечества" не смущал слабые умы нашего гражданина в его эйфории "космическими достижениями родины".

В стране до этих пор по-прежнему гордились первым "запуском советского человека в космос", но практически никто не знал о том, что уже через три недели после Гагарина в космосе побывал американский астронавт Шепард, и еще через два месяца с небольшим — астронавт Гриссом.

К концу 60-х мы безнадежно, а если честно сказать, то навсегда, отстали в этой гонке. Достаточно знать, что к "лунному" полету "Аполлона-11" астронавты США дважды облетели Луну и более двух месяцев провели в космических полетах разной сложности и назначения, работая на перспективу завоевания Луны.

14 раз стартовали американские корабли в космос за три последних года до полета на Луну и только четыре раза — советские. В 1966 году не было выполнено ни одного космического старта в СССР. В 1967 только один, который завершился трагически — гибелью космонавта Комарова. В 1969 слетал на трое суток в космос полковник Георгий Береговой, ставший через три дня после полета на КК "Союз-3" генералом, а еще через день дважды Героем Советского Союза. Хотя нам было известно, что программа полета фактически сорвалась, так как основную задачу полёта — стыковку с беспилотным КК "Союз-2", выполнить не удалось. Вся программа ручного пилотирования и стыковки была провалена, а вскоре и свернута. А в это же время космический корабль "Аполлон-8" с тремя астронавтами на борту сделал 10 оборотов вокруг Луны и благополучно вернулся на Землю.