Виктор Лопатников - Горчаков

И все же, несмотря на все свои достоинства, великий князь Константин Николаевич и великая княгиня Елена Павловна не были способны заниматься рутинной работой, точно и ясно выстраивать и выверять, что и как следует делать. У них не хватало качеств, необходимых для длительной, изнуряющей работы, подобной той, что выполняют каменщики, выкладывая стены здания. Тут нужны были другие люди — люди особой породы — целеустремленные, обладающие убеждениями, знаниями, способностями чиновники. И такие люди находились, пусть не сразу, но прокладывали себе дорогу, и их появление в конечном счете стало велением времени.

Кружок великого князя Константина Николаевича внешне производил впечатление дискуссионного клуба. Однако в том, как действовали и мыслили те, кто органично вливался в это сообщество, угадывались зачатки первой в России легальной партии либерального толка. Устава и программы не существовало, отсутствовали руководящие органы и документы: недавнее прошлое, связанное с судьбой декабристов и петрашевцев, многому научило российских интеллектуалов.

Постепенно обрел вес уже упоминавшийся прежде печатный орган объединения — «Морской сборник», где публиковались материалы, главным достоинством которых было выражение программных взглядов и идей либерально-реформаторской направленности. Его авторы вдумчиво анализировали проблемы, приводили неотразимые аргументы при обосновании тех или иных конструктивных идей, продвигали многое из того, что подготавливало российские реформы, а затем и вошло в их программу.

На протяжении 1855–1860 годов рекомендации влиятельных покровителей позволили наиболее одаренным участникам кружка пройти «обкатку» на различных должностях в правительственных ведомствах и департаментах, постепенно эти люди заняли главенствующее положение там, где вызревали условия для реформаторского творчества, где выстраивались принципы и подходы к намеченным преобразованиям.

В продвижении крестьянской реформы ключевые позиции перешли к Н. А. Милютину, в реформе системы государственного и местного самоуправления — к П. А. Валуеву, народного и университетского образования — к А. В. Головнину, в судебной — к Д. Н. Замятнину, в реформировании экономики и финансов — к М. X. Рейтерну, в цензурной — к Валуеву, Головнину, А. В. Никитенко и в военной реформе — к Д. А. Милютину.

Не сразу и не в одно время эти люди оказались призванными на государственные посты. Не каждому из них сполна удалось реализовать себя, осуществить задуманное. Не каждый был в состоянии охватить полноту проблем и далее найти средства и ресурсы для их решения. По-разному судьба наградила их удачей и признанием современников. Но именно они оказались в нужный момент на нужном месте. Им по заслугам должно принадлежать место на почетном пьедестале истории российской государственности.

Первой такой фигурой, «рабочей лошадью» в правящем кабинете Александра II, стал князь Александр Михайлович Горчаков, взявший в свои руки внешнюю политику страны.

Еще в молодые годы цесаревич Александр Николаевич много внимания уделял Министерству иностранных дел. После ознакомительного посещения министерства для него был подготовлен специальный доклад — обзор всех сторон деятельности внешнеполитического ведомства. В докладе особо подчеркивалось: внешняя политика России совершается «по предписаниям и под руководством самих государей».

И в самом деле, внешнеполитическое ведомство находилось в прямом ведении российских самодержцев. Это часто приводило к тому, что министры иностранных дел не имели возможности для свободного принятия решений. Ни канцлер К. В. Нессельроде, пытавшийся противостоять железной воле Николая I, ни Н. К. Гире, опытнейший дипломат, отодвинутый от управления внешней политикой России Александром III, не были свободны в принятии государственных решений.

Совсем иное положение занимал рядом с императором Александром II Горчаков. Несмотря на солидный возраст, он более чем кто-либо отвечал требованиям нового царствования. И внешне, и внутренне Горчаков воплощал собой тип государственника. Он имел многолетний опыт европейского общения, был способен на равных, без подобострастия, вести диалог и с правителями других государств, и с собственным государем. Его умение держаться, беседовать, вести дискуссию выделяло его среди других государственных мужей. Рослый, стройный, элегантный, всегда изысканно одетый, Горчаков превосходно смотрелся, был украшением императорской свиты. «Питомец мод», «большого света друг», «обычаев блестящий наблюдатель» — качества, подмеченные еще Пушкиным, с течением времени только развивались в Горчакове. Кроме всего прочего, он был человеком энциклопедических знаний, живого ума и остроумия, блестяще умел каламбурить, знал новейшие анекдоты. Сановников не могло не раздражать его превосходство. Вызывали зависть его служебное долголетие, чины и награды, которыми он был отмечен. Время от времени рождались слухи о возможной отставке Горчакова, да и сам он неоднократно заявлял о своем намерении уйти с поста министра иностранных дел. Долгоруков писал о Горчакове: «…он единственный из петербургских министров… объявлял иногда, что выйдет в отставку, если по такому-то или по такому-то вопросу мнение его не будет уважено» [86] Долгоруков П. В. Петербургские очерки. С. 83. . Однако альянс императора и министра, этих разных по складу характеров и возрасту людей, сохранил жизнеспособность, выстоял под натиском дворцовых интриг и заговоров высшей бюрократии, выдержал бурные события того времени.