Виктор Лопатников - Горчаков

«Министр — «божество» и подчиненные — «жрецы» творили внешнюю политику России в особой атмосфере, — писал в своих воспоминаниях князь В. П. Мещерский. — Они воздавали божье — богу своему и свое — себе с замечательным искусством и тактом. Никогда князь не чувствовал в своих жрецах противоречия себе, никогда они его не сводили с престола всеведущего божества, но в то же время нередко это божество говорило их мыслями. Но искусно также вел работу равновесия сам канцлер, во всем, что его касалось… Он всегда был блестящ и великолепен везде тем, что он входил в каждое положение, в каждую минуту, в каждый вопрос — не как бог, а как умный человек. Этот царь слова, этот бог своего ведомства никогда не оскорблял чье-либо самолюбие, никогда не осмеивал чье-либо убеждение, никогда не являлся деспотом своего великозвучащего «я»!

Способность слушать других, не подавляя масштабом и могуществом собственной личности, — одна из особенностей Горчакова-министра. Горчаков умел окружать себя талантливыми людьми, а его канцелярия «носила отпечаток элегантности и была действительно подготовительною школою для дипломатической службы» [75] Мещерский В П Мои воспоминания Ч. 1 М., 1897 С. 298—299 .

Горчаков-министр в своей работе с аппаратом старался поставить дело таким образом, чтобы обмен мыслями, взглядами на проблему происходил в виде дискуссий, состязательности умов, помогал быстро находить сильные ходы, неотразимые аргументы, оперативно облекать их в глубокие по форме и смыслу дипломатические документы. Министр исходил из того, что главным результатом деятельности ведомства должен быть лаконичный документ, в котором, насколько позволяли условия и возможности, прописывались бы цели, установки, предложения, дающие приемлемый ответ на вызов политических обстоятельств времени.

Горчаков более чем кто-либо понимал: слово — уникальное, единственно доступное дипломату оружие. Восточная мудрость гласит: «Человек совершенного ума словами улаживает такие дела, которые невозможно осуществить с помощью сотен храбрых воинов». Мудрость восточная перекликается с не менее весомой по смыслу русской мудростью: «Слово не стрела, но пуще стрелы». Оно способно разрушить мир и остановить войну, может окрылить, но может и сразить, повергнуть человека в прах, вроде бы оставив его живым. Умение пользоваться словом как искусством — одна из высоко ценимых черт даровитых дипломатов, существенный признак профессионала высокого класса. Мастерски владели словом видные современники Горчакова — Талейран, Меттерних, Бисмарк, Кавур, Пальмерстон, Биконсфильд… Тем не менее как оратор, политический публицист Горчаков не имел себе равных. Он умел находить доводы разящей силы и тонко оперировать ими. Оппонентам не всегда удавалось что-либо этому противопоставить. Его выдающимся способностям оратора, завораживающему собеседников красноречию завидовал Бисмарк. В своих мемуарах, бросая порой упреки и обвинения своему политическому противнику, он, однако, никак не мог отказать Горчакову именно в мастерском владении словом, в способности тонко и точно излагать свои мысли. Достоинства Горчакова-публициста, его литературную одаренность современники отмечали особо. Тютчев величал его «нарциссом чернильницы». А императорский рескрипт — адрес, направленный Александром II к юбилею, 50-летию государственного служения Горчакова, — особо отмечает именно эту черту его таланта: «Вся Россия торжественно признала заслуги Ваши, когда в 1863 году Вы, в исполнение Моих предначертаний, силою слова обезоружили подымавшихся на нас врагов и тем запечатлели имя Ваше на скрижалях будущей летописи нашего Отечества» [76] Сборник, изданный в память 25-летия управления Министерством иностранных дел государственным канцлером князем А. М. Горчаковым 1856–1881 СПб., 1881 С. 11 .

Особой, скрытой от глаз, важной и трудоемкой частью дипломатической деятельности является составление, правильнее сказать, подготовка дипломатических документов: донесений, протоколов, нот, меморандумов, заявлений, договоров, соглашений и т. п. Не случайно особо ценным качеством дипломата принято считать способность к работе за письменным столом. Еще в начале службы, в 1820 году, в ходе трехмесячной работы на международном конгрессе Священного союза в Троппау начинающий дипломат Горчаков написал и направил в центр около 1200 донесений. Тогда Горчаков доказал, насколько старательно и продуктивно может работать. Для одного только архива МИДа в тот период он ежедневно посылал до тридцати сообщений. Его работоспособность была замечена не только в дипломатической среде, но и самим Александром I, возглавлявшим русскую делегацию.