Виктор Лопатников - Горчаков

Несомненной удачей для российских реформ стало сближение, а затем и тесная дружба и сотрудничество Тютчева и Горчакова. Министр предложил Тютчеву престижную и влиятельную должность главного цензора Комитета цензуры иностранной, пригласив на работу также известных поэтов А. Майкова и Я. Полонского. В задачи комитета входил контроль за допуском в Россию книг зарубежных авторов. Под руководством Тютчева были сняты барьеры, ограничивавшие доступ к новым знаниям, накопленным за пределами России. Первым делом были существенно изменены критерии, по которым то или иное произведение иностранного автора могло дойти до российского читателя. Комитет цензуры иностранной из органа запретительного превратился в орган просветительный, дозволявший доступ к знаниям, к литературным источникам, ранее запретным для читающей публики.

К тому моменту, когда Тютчев приступил к руководству комитетом, «достоянием» последнего было свыше десяти тысяч запрещенных к обращению в России названий научно-просветительской и художественной литературы. С его приходом от имени комитета стали регулярно публиковаться списки книг, допущенных к читателям. Если в 1843 году в Россию было ввезено лишь около 550 тысяч томов иностранной литературы и периодики, то к 1871 году эта цифра выросла почти до девяти миллионов.

К сожалению, роль Тютчева в развитии политической культуры России третьей четверти XIX века, в становлении отечественной публицистики в значительной мере забыта — его помнят и ценят как поэта. Между тем на политическом фоне страны Тютчев был явлением национального масштаба. Он занимался разнообразнейшей общественной деятельностью и умел налаживать взаимопонимание между правительством и передовой русской прессой. Он был и в своем роде связующим звеном между ними.

Это же можно сказать и о Горчакове, которому, благодаря опыту политика и дипломата, удавалось избежать конфронтации с публицистикой в отличие от его коллег-министров. Более того, пользуясь тем же оружием, что и журналисты, он всячески стремился сделать печать если не союзницей, то по крайней мере сторонницей усилий, предпринимаемых министром и министерством. В том, что касалось внешнеполитических планов и реальных действий Министерства иностранных дел, Горчаков предпринимал последовательные шаги к формированию климата доверия в отношениях ведущих издателей и публицистов, делая их причастными к формированию государственной политики.

Имеется немало свидетельств того, в какой мере Горчаков оставался неравнодушен к внутриполитической жизни, не сторонился, а даже, напротив, стремился конструктивно участвовать в преодолении общественных проблем, на острие которых оказывалась публицистическая мысль.

В одном из писем к Горчакову Тютчев, высказывая свое отношение к конфликту между правительством и газетой «Московские ведомости», написал: «Итак, вот уже второй раз плохая газета приходит якобы на помощь правительству, чтобы легче сбить его с дороги и, задев за живое, заставить его до конца пройти тот путь, на который оно вступило. Страна окажется зрителем самого нелепого противоречия, а именно: в то самое время, когда одной рукой правительство пытается обуздать и подавить то, что называется нигилизмом, другой рукой оно крушит в печати единственный оплот консервативного и национального мнения, которому удалось образоваться и которого, поверьте, нигилисты страшатся гораздо больше, нежели правительственных мер, таких, какими они проявлялись до сих пор. Вы один, князь, способны избавить императорское правительство от такого скандала» [135] Пигарев К. Ф. И. Тютчев и проблемы внешней политики царской России. С. 228. .

Серьезным достижением явилось создание условий для продвижения политики открытости в деятельности Министерства иностранных дел. Политическая установка Горчакова, поддержанная Александром II, немало способствовала тому, чтобы российская внешняя политика в отношении коренных государственных интересов перестала быть результатом творчества узкого круга персон, приближенных к правящему центру, кабинетным занятием, таинством, совершаемым в обстановке глубокой секретности, — она стала делом публичным, к которому привлекались лучшие журналистские силы в качестве «вспомогательного средства» для завоевания поддержки общественного мнения. Важнейшие внешнеполитические инициативы правительства, его международные акции стали достоянием гласности. Общественности отныне было позволено знать содержание дипломатических документов, обсуждать те или иные тенденции государственной внешней политики и, кроме того, оценивать эффективность международной деятельности правительства. Существенным элементом публицистической свободы стало образование в газетах и журналах отделов международной политики Внешнеполитическая информация, определенным образом дозированная и подаваемая под приемлемым ракурсом, по мнению властных политиков, могла бы в некоторой мере умерить общественные страсти, переключить внимание обывателя на иной, более широкий круг тем. При этом акцентировалось внимание на необходимости печатания таких материалов, которые позволяли бы читателю в позитивном плане представлять себе действия российских властей, сопоставляя их с действиями властей других государств. В частности, меры, предпринимаемые в некоторых европейских странах для сохранения общественного спокойствия, укрепления государственных устоев, приводили бы читателя к мысли о пользе насаждаемых в отечестве порядков. И положительный, и отрицательный зарубежный опыт, таким образом, оказывался востребованным.