Юрий Погосов - Мелья

Однако создание новой партии еще не означало, что рабочее движение Кубы находилось полностью под влиянием социалистических идей. Среди рабочих главенствовали реформисты и в особенности анархо-синдикалисты, которые задавали тон в политической жизни пролетариата. Задача Рабочей социалистической партии состояла в распространении марксистского мировоззрения. Душой партии стал Карлос Балиньо, который проявил себя как бескомпромиссный сторонник марксизма. Партия, несмотря на подрывную работу реформистов и анархо-синдикалистов, росла и, кроме Гаваны, создавала свои организации в других городах страны. Социалистическое движение пустило особенно глубокие корни в Мансанильо (провинция Ориенте), где партия добилась такого невиданного успеха, как победа ее кандидатов на выборах городских советников. В распространении социалистических идей в Мансанильо большая заслуга принадлежит Агустину Мартину Велосу. Своей самоотверженной работой он, простой рабочий табачной фабрики, снискал глубокое уважение не только среди социалистов, но и в рабочей беспартийной массе. Он был одним из первых пропагандистов марксистских идей на Кубе.

Рабочая социалистическая партия вела трудную идеологическую борьбу. Идеи Прудона, Бакунина, Кропоткина пустили глубокие корни среди рабочих. На Кубе издавались десятки газет и журналов, пропагандировавших анархо-синдикализм.

Реформизм и ревизионизм стали проникать на Кубу особенно энергично с самого конца прошлого века, когда начали шириться экономические связи между Соединенными Штатами и Кубой. Отцом реформизма на Кубе был основатель газеты «Ла Аурора» Сатурнино Мартинес, ратовавший за классовое сотрудничество.

Первая мировая война парализовала сахарное производство в Европе, что вызвало его рост на Кубе. В 1918 году Куба произвела сахара на 60 процентов больше, чем в 1914 году. В 1915 году начинается решительное наступление банковского капитала янки на Кубу. Молодая, как ее горько называли, «половинчатая» Республика Куба становится гигантским сахарным заводом, снабжающим сырьем Соединенные Штаты. Цены продолжали расти, расширялось и производство сахара.

Экономический подъем не вызвал улучшения жизни трудящихся. Социальные противоречия еще больше обострились, и забастовки принимали ярко выраженный политический характер.

В эти годы активизация рабочего движения началась с Национального рабочего конгресса в конце августа 1914 года, хотя по своему характеру он был реформистским и его поддерживали официальные власти.

Когда до острова дошли первые вести об Октябрьской революции, это вызвало энтузиазм у всех прогрессивных элементов кубинского общества. И сразу же после 1917 года в рабочем движении Кубы намечается спад влияния анархо-синдикализма и реформизма, к тому же многие анархисты горячо поддержали революцию в далекой России. Так, Анархистская группа Гаваны решила издать «Купон присоединения к России». По мысли авторов «Купона», всякий заполнивший бланк «Купона» (имя, адрес) получал возможность «присоединиться» к русской революции, вернее поддержать ее своим голосом солидарности. В городе Кайбарьене анархисты собирали средства для помощи русскому пролетариату.

В 1920 году в Гаване собрался конгресс рабочих, заявивший в своей резолюции, что он полностью солидаризуется с русской революцией, которая является «Маяком, указывающим путь народам». На этом же конгрессе был поставлен вопрос о диктатуре пролетариата и необходимости решительной победы пролетарской революции.

Марксизм прочно входил в сознание пролетариата и прогрессивной интеллигенции. Наступал период непосредственной подготовки к созданию подлинно марксистской партии.

Сквозь зарешеченное окно робко пробивался свет, оставляя на противоположной стене белесые пятна.

Железная кровать протяжно заскрипела. Человек приподнялся, сел и опустил ноги. Холодный цемент обжег обнаженные ступни, но человек не двигался, словно прислушиваясь к ночным тюремным звукам. Затем медленно опустился на подушку и так же медленно вытянул ноги. Третий день давался с трудом. Его сильное тело требовало движений и пищи…

Когда-то он читал, что главное — вытерпеть первые три-четыре дня, а там ощущение голода пропадет и он начнет медленно и незаметно «погружаться» в небытие… Так писал человек, который проголодал, кажется, дней десять. А он не ест всего три дня… Главное — экономить силы и не поддаваться на уловки тюремщиков и некоторых друзей, пытающихся уговорить его отказаться от голодовки. Третий день дается с неимоверным трудом. В разгоряченном мозгу (сна как и не бывало) вереницей, обгоняя друг друга, проносятся картины прошлого. И нет сил избавиться от них…