Адольф Галланд - ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ. НЕМЕЦКИЕ ИСТРЕБИТЕЛИ НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ 1941-1945

Пока двигатель еще не был завершен, "Ме-163" испытывался Дитмаром как планер — при почти вертикальном пикировании скорость была около 880 км/ч. Такой скорости до сих пор не удавалось достигнуть в ходе горизонтального полета при так называемом холодном ракетном двигателе, однако полученные летные характеристики были совершенно необычными и удивительными с самого начала. Особенно замечательной была высокая скорость набора высоты, которая позже при массовом производстве самолетов составляла 90—110 м/с, так что нормальная высота подхода к соединению американских бомбардировщиков могла быть набрана за три-четыре минуты, включая взлет. Мировой рекорд скорости в то время составлял 760 км/ч, и он был побит уже во время четвертого испытательного полета в Пенемюнде. Наконец то этот день настал! Хейни Дитмар так описывал свою попытку достичь скорости 1000 км/ч, которая тогда считалась невозможной:

"Напряжение росло с каждым днем, поскольку от одного полета к другому увеличивался показатель скорости. С этого момента и впредь точный хронометраж проводился при каждом взлете, поэтому в каждом случае показатель скорости в воздухе мог быть также зафиксирован на земле с помощью трех кинотеодолитов. Во время одного полета была отмечена скорость 880 км/ч, а в следующем — 910 км/ч. Но так как ручку управления при такой скорости начало трясти, я сразу потерял контроль над управлением в целом. Невзирая на это, приземление прошло благополучно.

Теперь положение вещей стало серьезным. Для того чтобы достичь поставленной цели, нам требовалось еще три или четыре полета, а все потому, что двигатель всегда останавливался, когда я достигал отметки около 900 км/ч. В следующий раз для того, чтобы сберечь топливо, мой самолет до высоты около 100 метров тащил на буксире "Ме-210", а затем я освободился от буксира и самостоятельно набрал высоту в 3600 метров, после чего на полной мощности полетел точно установленным курсом. Стрелка спидометра уже была на отметке 900 км/ч, при этом показатель скорости неуклонно возрастал: 930,935, он уже был ни отметке 940 км/ч. На этот раз двигатель меня не подводил. Когда я взглянул снова на приборы, то скорость уже превышала 960 км/ч. Но потом стрелка воздушного спидометра начала скакать. Левый руль высоты стало трясти, и в тот же момент нос самолета клюнул вниз к самолет неконтролируемо свалился в пике, причем скорость, как обычно, возросла. Я уменьшил обороты двигателя, и немедленно управление самолетом восстановилось, однако в течение этих нескольких секунд я думал, что мне конец. Точный хронометраж дал в результате показатель 1000 км/ч. Это произошло 10 мая 1941 года!"

Более трех лет минуло с той поры, когда Вольфганг Шпат смог сформировать первую пробную группу "Ме-163" в Брандисе, под Лейпцигом. Его целью было обеспечение дополнительной защиты заводов Лейна по производству синтетического горючего, которые подвергались тяжелым налетам особенно часто в конце 1944 года. Еще одна группа располагалась в Штаргарде, недалеко от Штеттина, с целью обороны крупного завода синтетического топлива в Пелице. Дальнейшие оборонительные заслоны из соединений реактивных самолетов планировались для Берлина, Рура и Немецкого залива.

Такой вид обороны отдельных объектов соответствовал летным данным "Ме-163". "Сильное яйцо" — таким было прозвище самолета, обусловленное его приземистой, короткой формой, а также его просто невероятной способностью развивать большую скорость между взлетом и приземлением. При оперативной высоте 10 000 метров границы его тактического действия лежали в пределах 80 километров. Им управлял наземный пункт наведения, прикрепленный к данной авиагруппе и оборудованный одной или двумя радиолокационными установками. Если неприятельское соединение или отдельный самолет появлялись в радиусе 80 километров, то реактивные самолеты взлетали поочередно, один за другим в быстрой последовательности, затем набирали высоту в свободном летном порядке и ложились на курс, определяемый пунктом наведения с земли. Заметив неприятеля, они набирали еще около 900 метров высоты над противником. Из этого положения они проводили одну или две атаки, а затем планировали или пикировали вниз на холостом ходу к месту базирования. О том. чтобы следовать за противником, не могло быть и речи. Для приземления хватало запаса горючего на несколько секунд. Самолеты приземлялись на тормозных полозьях, так как шасси после взлета немедленно сбрасывалось. Взлет и посадка были самым слабым местом у "Ме-163", при этом продвигались вперед эксперименты с катапультированием, взлетом с наклонных плоскостей, а также своим ходом шли опыты с буксировкой самолета. Эффективная и безопасная работа двигателя по-прежнему вызывала тревогу, да и вооружение нуждалось в значительном улучшении. После долгих проволочек самолет был принят на вооружение во второй половине 1944 года — чересчур поспешно, так сказать, под давлением обстоятельств. При этом было упущено много драгоценного времени, так что в конце наступление союзников парализовало производство "Ме-163", которое достигало уровня около 100 штук в месяц. Не был учтен достаточно своевременно тот факт, что это же самое топливо требовалось для "Фау-2" и других новых типов реактивного оружия, подготовка которых велась па последней стадии войны.