Владимир Байков: Как выживали в «лихие девяностые»

На собрания приходили, как правило, молодые мамочки. Тогда первым выступал мужчина. Потом каждый из преподавателей рассказывал, где именно и сколько он преподавал за рубежом и какие перспективы открывает для подавляющего числа будущих специальностей знание предлагаемых дисциплин. А в заключение собрания все родители рассаживались за компьютеры, и мы показывали, что может Интернет. В итоге процентов девяносто тут же отдавали деньги за обучение детей, хотя мы и предлагали устроить первое занятие бесплатное, причем с их участием.

Сейчас многие из этих вещей кажутся уже общим местом, но в 1995 году это было еще экзотикой. Приведу лишь один пример: когда я принес выпущенную за свой счет книгу “Интернет — первые шаги в России” в отдел технической литературы Санкт-Петербургского Дома книги на Невском проспекте, мне заведующая отделом сказала:

— Плохо, что у вас уже на обложке опечатка: вместо “интерната” написано “Интернет”. А книги эти принимают вообще в отделе школьного воспитания, если, конечно, обложку переклеите.

Напомню, что книга Эда Кролла об Интернете появилась на полгода позже.

* * *

И все-таки идея обучения студентов-иностранцев на английском или французском языках меня не оставляла. И вот как-то нам пришла идея использовать для этого обычно полупустующие институты повышения квалификации. Их в Петербурге было около десятка. Созвонившись с их руководством, мы приходили на встречи и выяснили, что для наших целей это вполне подходящие организации. У них, кроме просторных аудиторий, имелись еще и общежития. Для студентов из других стран это было очень важно.

Но постепенно мы стали замечать, что упоминание слова “иностранцы” сразу вызывает у наших собеседников тоскливое настроение. Нам стало понятно: если обычные дневные вузы принимали до этого иностранных студентов, это была для них установившаяся практика и там имелись все соответствующие структуры, то у институтов повышения квалификации в этом отношении опыт полностью отсутствовал.

Кроме того, нужна была государственная аккредитация таких учебных заведений, не имеющих аналогов ни в СССР, ни в России. Это тоже немалая головная боль!

И еще. В то время появилась масса экспресс-методов зарабатывания денег: начиная от оптовой закупки и последующей продажи “пищевки” и лекарств до перепродажи поступающих из-за рубежа компьютеров, видео- и аудиокассет, дисков, тогда еще не CD, а обычных дискет сначала 5-дюймовых, а позже 3,5-дюймовых. Это был путь мгновенного и вполне законного обогащения.

А для того, чтобы реализовать наши предложения, нужны были годы. Кто же будет ждать столько времени!

ПЕРВЫЙ СЛОВАРЬ

Как-то утром раздался телефонный звонок. Это был директор издательства, для которого я перевел несколько романов.

— У меня сын поступил в вуз, — сказал он, — и у них там английский. А в школе у него немецкий был. Какой англо-русский словарь вы бы ему посоветовали приобрести?

Я призадумался.

— Вот я смотрю, вы не можете сразу ответить, — заметил мое замешательство директор, — значит, как я понимаю, нет такого словаря для новичков. А вы не хотели бы сами создать такой?

— Ну, я не знаю, одно дело — перевод, а другое...

— Я не шучу. Подъезжайте, поговорим.

Поскольку с финансами, как всегда, была жуткая напряженка, я пулей помчался туда. Оказалось, что директору издательства дали крупный банковский кредит. И у него сразу появилась масса планов, а главное, уйма возможностей.

Для начала он спросил, сколько времени займет составление словаря англо-русского и русско-английского страничек так на двести.

— Всего? — уточнил я.

— Нет, каждая часть по двести страниц, то есть всего четыреста.

— Знаете что, — я задумался, — я попробую страничек десять составить, а потом оценю время.

— А гонорар?

— Тогда и гонорар определится.

— Хорошо, — согласился он, — вот тут для начала возьмите небольшую долю авансом. Потом мы ее вычтем.

Он подошел к сейфу, вынул оттуда пачку и положил на стол. Это были доллары. Он отсчитал ровно десять сотенных бумажек.

— Вот тысяча на первое время, — сказал он, протягивая мне купюры.

— Мне бы лучше рублями, — скромно потупился я, вспомнив, что до банка еще далеко ехать, а на завтрак сегодня снова, кроме мочёнок, ничего не было.

— Рублями так рублями, — согласился директор.

Я подписался и поставил дату.

Буквально через пару дней после того, как я вернулся с авансом из издательства, меня разбудил телефонный звонок. Это была Джулия, одна из тех американских аспиранток, что жила у нас год назад. Ее пригласили в Питер на научную стажировку на полгода. Жилье ей обещали обеспечить, но с ней вместе хотел приехать на пару неделек еще ее отец. Уж очень много он слышал про Петербург, и ему не терпелось самому все это увидеть. Так вот она спросила, сможет ли он у нас остановиться. Русского языка он, естественно, не знал, а одному ему передвигаться по городу было бы неуютно. Мы сразу согласились.