Рефат Аппазов - Следы в сердце и в памяти

Мне очень интересно было представить себе, как жило это большое семейство, да ещё без хозяйки, без матери.

- Кто же у вас убирал, стирал, готовил? У вас был повар, домработница или какие-то другие работники?

- Когда дети были маленькие, была ещё одна гувернантка, а больше никаких работников у нас не было. Готовили, стирали и убирали старшие девочки, готовила и Эльзхен, и папа, и все мы тоже научились работать на кухне.

Переждав немного, Рената добавила:

- Мы и в саду всю работу делали сами, собирали ягоды, консервировали. Только вот теперь у нас нет ни дома, ни этого сада, - с сожалением закончила она свои пояснения.

Эти признания полностью опровергали мои представления о жизни таких высокотитулованных особ, как бароны и им подобные. Не успел я осмыслить всё сказанное, как Рената сама обратилась ко мне с вопросом:

- Герр Ри'фат, а сколько комнат у вас, в вашем доме, в вашей квартире?

Тут, правда она употребила слово "вонунг", то есть жилище.

Я чуть подрастерялся, но тут же нашёлся:

- Я жил в общежитии как студент, и своей квартиры у меня не было.

Надо сказать, что за несколько дней до этого разговора я им рассказывал, что у меня есть дочка и показывал фотографии жены и дочери. Сначала они не поняли смысла слова "общежитие", а когда поняли, у них возник новый вопрос:

- И они тоже жили с вами в общежитии?

Пришлось пояснить, что мне, как семейному студенту, предоставили в общежитии отдельную комнату до окончания института, а затем я вынужден был отправить жену с дочкой к своей тёще, в другой город. Когда вернусь из Германии, у меня уже будет своя квартира, но я её пока не видел. А сам подумал, что надо было как-то ловко соврать, чтобы уйти вообще от этого разговора. Но, как любит говорить один из моих друзей: "Хорошая мысля приходит опосля!"

В другой раз фрау Эльза и Рената заинтересовались моим именем. Они говорили, что, по их представлениям, у русских и вообще у славян такого имени нет.

- Может быть, вы иудей? - решились они спросить.

- Нет, - ответил я, - не иудей, хотя некоторое внешнее сходство с иудеями, пожалуй, имеется. Я татарин, точнее - крымский татарин, если вы вообще слышали о таком народе.

Мое признание вызвало у них такой же большой интерес, как если бы я сказал, что я краснокожий индеец или эскимос. Конечно, они знали кое-что о татарах, но совсем себе не представляли татарина в таком цивилизованном облике. Их заинтересовала наша религия, обычаи и обряды, история, язык, культура и многое другое. Когда разговор коснулся моих родителей, братьев и сестёр, я сказал, что они живут в Крыму, откуда я и сам приехал в Москву, чтобы получить инженерное образование. Где находится Крым, они приблизительно представляли себе. Я очень боялся, что они знают о "великом переселении народов", учиненном нашим "мудрым вождём", но, к счастью, об этом им ничего не было известно.

- Ваша жена тоже татарка? - спросила фрау Эльза.

- Нет, - отвечал я, - она русская, вернее, считает себя русской, хотя в ней течёт и украинская, и польская кровь.

- Вы ведь магометанин, - продолжала любопытствовать фрау Эльза, - разве ваша религия позволяет вам жениться на женщине другого вероисповедания? Или она приняла вашу религию? Где же и как вы бракосочетались - в церкви или в мечети?

Рената все это очень внимательно слушала, не подключаясь к нашему разговору, а только помогала переводить. Видимо, в этой сфере она считала себя недостаточно компетентной. Я лихо парировал этот её вопрос, почувствовав себя на должной высоте:

- То, о чем вы говорите, фрау Эльза, для нас уже давно не имеет никакого значения. Мы атеисты и свободны от всяких религиозных предрассудков. Мы с женой нигде не венчались, а зарегистрировались в ЗАГСе, то есть в государственном учреждении, где регистрируют и рождение, и смерть, и брак, и развод.

Она удивленно покачала головой, чуть помолчала и задала ещё один вопрос, как бы не совсем поверив в мои слова:

- И вы никогда не молитесь Богу, герр Ри'фат?

- Конечно, нет, фрау Эльза! Ну, где же он, этот бог, кто его видел? И разве кому-то удалось доказать, что он существует? Неужели вы сами верите в его существование?

Наша непринуждённая беседа уже переходила в идеологическую дискуссию, и мы оба это поняли вовремя. Фрау Эльза только сказала:

- Это дело совести каждого, герр Ри'фат. Мы, например, с Ренатой каждое воскресенье ходим в кирху.

- Разумеется, - ответил я примирительно, - никто не заставляет другого верить или не верить. Каждый поступает, как он считает нужным, - и все же добавил: - У нас в СССР, откровенно говоря, верующих очень мало, почти все церкви и мечети давно уже закрыты.