Лев Андреев - Янгель - Уроки и наследие

Машина набрала скорость, все вроде успокоились. Вдруг Главный спохватился, обращаясь к М.А. Онищенко:

— А где наши чемоданы?

— Не переживайте, Михаил Кузьмич, все в порядке, все уложено в багажник.

Желая перевести разговор в шутливый тон, вмешивается Н.А. Пилюгин:

— Вот видишь, какие у тебя отличные исполнительные инженеры. Если забыли плакаты, то чемоданы не забывают.

Упоминание о переставшей быть злободневной истории с плакатами дало новый повод Главному снова возвратиться к этой теме:

— Как же ты все же забыл плакаты? — улыбаясь обратился он к инженеру, хотя присутствовавшим было известно, что вчера после заседания он дал этому факту совсем другую оценку, сказав:

— А ты знаешь, тезка, хорошо, что ты забыл плакаты. Так просто удалось объяснить на пальцах и все всё поняли и восприняли.

Не дожидаясь ответа инженера, он предложил:

— Давай я отвезу все материалы в министерство.

— А где гарантия, — пытался парировать М.А. Онищенко, — что по дороге еще что-то не потеряется? Ведь за них расписывался лично я сам, а плакаты все "особой важности".

— Да, если бы были сталинские времена, то тебя могли бы уже и посадить, — задумчиво констатировал М.К. Янгель. И тут же неожиданно продолжил:

— А вот, если я уволю тебя с предприятия, что ты будешь делать?

— Пойду найду другую работу, жизнь на этом не кончается. За одного битого двух небитых дают.

— В этом ты, пожалуй, прав. А квартира у тебя есть?

— Однокомнатная "хрущёвка".

— Да, невесть какая, — как бы беря на заметку, произнес Михаил Кузьмич.

— Зря ты его распекаешь, хороший парень, чемоданы не забыл, — вступил в разговор еще один Главный.

— Ну, если Пилюгин берет на поруки, то выгонять тебя не буду, — закончил М.К. Янгель.

Разыгравшаяся сцена носила дружеский характер. И хотя формально она напоминает игру кота с мышкой: могу съесть, а могу и не съесть, ясно было, что Главные шутили после предшествовавших напряженных дней, пытаясь дать себе какую-то разрядку.

Доставив инженера и референта обратно во дворец Александра Первого на заключительное застолье, Главные уехали на аэродром.

Так закончился последний раунд М.К. Янгеля на ялтинском Совете Обороны, где он продемонстрировал не только комплексную программу дальнейшего направления развития ракетной техники, высокие морально-волевые качества, решительность и бескомпромиссность в принятии решений, но и недюжинные физические способности.

Поздним вечером, так и не окунувшись на прощанье в воды Черного моря, М.А. Онищенко вместе с В.Ф. Давыдовым улетели самолетом в Москву.

Прилетевший спецрейсом в Москву самолет ТУ-134А с участниками заседания на борту встречал секретарь ЦК КПСС член Совета Обороны Д.Ф. Устинов. Прямо на летном поле аэродрома Внуково у трапа самолета он обратился к прилетевшим от имени руководства страны и поблагодарил всех за хорошую плодотворную работу, лично каждому пожал руку.

В Министерстве общего машиностроения с нетерпением ждали рассказ участников совещания о перипетиях Совета Обороны. Инженер не преминул воспользоваться данным ему при отъезде правом и при всех нарек министерского чиновника заранее оговоренным уничижительным словом.

За то, что были перепутаны плакаты в тубусе, начальник первого отдела принесла в присутствии собравшихся официальное извинение. Была ли это подтасовка, закамуфлированная под случайный недосмотр, выяснять уже не стали. Ведь тубус-то опечатывал не простой клерк, а лично она сама.

А вот в том, кому были высланы тезисы с личными пометками М.К. Янгеля, пришлось признаваться (чего она никак не хотела делать) под нажимом ведущего инженера министерства, выполнявшего личное указание Главного. Оказалось, что по распоряжению главного инженера Главного управления министерства Е.Н. Рабиновича, в ведении которого находилось конструкторское бюро М.К. Янгеля, они были переправлены в Научно-технический комитет Генерального штаба генерал-лейтенанту А.И. Семенову, который поддерживал В.Н. Челомея. Естественно, последний знал, о чем будет говорить другой докладчик. Это, конечно, можно было расценивать как техническую диверсию.

Дознанием о судьбе тезисов была поставлена точка в истории Совета Обороны по боевой ракетной технике. Вскоре последовали и первые шаги для реализации его решений. В пятницу 17 сентября Михаил Кузьмич позвонил из Москвы в конструкторское бюро и, сообщив, что поздно вечером будет в Днепропетровске, попросил ряд специалистов прибыть на работу в субботу. Утром, когда все нужные сотрудники собрались в кабинете Главного, он коротко, без всяких вступлений, поскольку и так всем все было ясно, четко поставил задачу: