Дневник библиотекаря Хильдегарт

Кроме, собственно, хозяина в его седле частенько сидит моя подруга Ванесса с четвёртого этажа. Разумеется, когда скутер уже накормлен, стреножен и не может понести. Я не знаю, зачем она там сидит и что при этом себе представляет, а спросить – не отваживаюсь. Говорить она, в принципе, уже умеет, и довольно недурно, но никогда не пользуется этим искусством без крайней нужды. Она вообще сурова, прекрасна и неприступна. Сверстники и даже люди постарше относятся к ней с опасливым уважением. Она редко нападает первой, но в самообороне ей нет равных, так что даже Димка из соседнего подъезда, исключённый из детского сада за непокорный нрав и неджентльменское обращение с женщинами, предпочитает обходить её стороной. Я же пользуюсь её явной благосклонностью, чем закономерно горжусь.

Недавно, пока её нянька дремала на лавочке в холодке, она деловито поманила меня за собой, ухватила за штаны и повела куда-то вглубь скверика. Там было тихо, сыровато, пахло разрытой землёй, пролитым пивом и шампиньонами. Она присела возле какой-то замшелой дощечки, осторожно, словно вскрывая ящик с хрусталём, откинула её в сторону и движением подбородка указала мне на сидящую в ямке лягушку – не бурую, а сочно-зелёную, какими все они были до начала времён и какими их до сих пор рисуют в детских книжках…. Сквер шелестел листвой и благоухал грибами, мы сидели на корточках рядом с ямкой, лягушка молчала, затаив дыхание, Ванесса молчала, затаив дыхание; обе в мурашках от волнения, насупленные и молитвенно-сосредоточенные. Я сперва не понимала, почему лягушка не убегает, а потом вгляделась повнимательнее в лица обеих и поняла.

— Василиса! – позвала Ванессу нянька с той стороны кустарника. – Василиса, где ты есть? Домой пора!

Она упорно зовёт её этим именем, хотя я уже не раз слышала, как Ванессины родители ей за это выговаривают.

Когда гранадовский сериал с Джереми Бреттом закончился, а параллельно ему закончились и немецкие переводы «Шерлока Холмса» (Лейпцигского издания начала двадцатого века), я ощутила некоторый дискомфорт.

— Не переживай, - успокоила меня подруга-акунистка, поднаторевшая в таких делах значительно лучше меня. – Шерлок Холмс, он тем и хорош, что никогда не заканчивается. Как та жевательная резинка, которую нам в детстве из-за границы родственники привозили.

— У меня нет родственников за границей, - механически возразила я.

— Брось. У всех есть,- успокоила меня подруга-акунистка. – Да и не в родственниках дело, а в жвачке. Она же другая была – не то, что нынешняя. Помнишь, по скольку лет мы жевали одну пластинку? Страшно вспомнить… Нет, она потом, где-то к третьему месяцу, уже немножко теряла свой вкус, но всё равно жевать было можно…

— Тьфу! – сказала я., хотя и не смогла вспомнить про себя ничего подобного.

— Это ты сейчас говоришь «тьфу». А я посмотрю на тебя через пару недель, когда начнётся настоящая ломка…. Знаешь, как я каждый раз мучилась, пока ждала продолжения «Фандорина»?

— Да, но я всё-таки не в такой ещё стадии..

— Брось. Я что, не вижу, в какой ты стадии? Сама через это прошла… Я тебе говорю – тут не всё так безнадёжно. Нет хорошего наркотика – есть, в конце концов, синтетические заменители….

— Фанфики?! – ужаснулась я. – Смерти моей хочешь?!

— Брось. Ты не в том положении, чтобы кочевряжиться…. Да это и не фанфики в строгом смысле слова. До фанфиков ты потом дойдёшь, когда окончательно потеряешь человеческий облик. А пока я тебе предлагаю бульварные романы…. Ну, или, выражаясь более деликатно, свободные продолжения. Ты же любишь бульварные….э-э-э… продолжения?

— Не знаю, не пробовала, - механически ответила я.

— Брось. Все пробовали. Я тебе принесу, у меня есть… Там, правда, половина страниц уже растерялась… Но это неважно, это на сюжеты никак не влияет. Хочешь, принесу? Только не делай такую морду. Я всё равно знаю, что хочешь.

Я согласилась – и ни на секунду не пожалела.

Люди, это просто какой-то источник вечного наслаждения. Теперь я понимаю, откуда берутся анекдоты на эту тему. Это можно цитировать километрами. Или английскими милями – кому как больше нравится.

«Кросби зарычал и, не успел я опомниться, как он обрушил на меня свой огромный кулак, покрытый здоровым загаром от постоянного пребывания на свежем воздухе.. – «Боже мой! – подумалось мне. – Боюсь, что такой человек в припадке ярости и вправду способен на насилие!»