Большой город да еще такой необыкновенный, как Астрахань, - хорошая школа для мальчишки. Здесь я узнал много интересного, за короткое время мой кругозор намного расширился, я обзавелся новыми товарищами, с которыми пропадал на Волге в свободное от работы и учебы время,
Волга - река моего детства и юности. И когда сейчас я слышу в исполнении Людмилы Зыкиной песню "Издалека долго течет река Волга", мысленно переношусь на ее крутые берега. Много и радостного, и горького, и озорного связано у меня с этой великой русской рекой. На ее берегах я рос, мужал, выходил в люди.
Я закончил ФЗО, стал работать слесарем, потом токарем на заводе имени III Интернационала, где и получил семиклассное образование. Затем был еще библиотечный техникум, где меня избрали секретарем комитета комсомола.
Но настоящая моя жизнь началась лишь с поступлением в Астраханский аэроклуб.
Мое сердце давно было покорено людьми в темно-синих костюмах, пилотках, портупеях, которых я однажды увидел. Помню, позавидовал этим ребятам: их выправке, молодцеватости, здоровью и... форме. Я потом не раз убеждался, что внешний вид специалистов той или иной профессии играет далеко не последнюю роль в пробуждении интереса к ней у молодых ребят. Летчика мальчишки замечали издалека, гурьбой встречали и провожали его.
В войну и после существовали спецшколы ВВС, где ребята тоже носили красивую форму: темно-синие брюки с голубыми кантами, защитного цвета кителя с золотыми погонами, пилотки или авиационные фуражки с "капу- стой" и "крабом". Я знаю нынешних военных летчиков, которых в авиацию привели эти спецшколы.
Ну так что ж, спросит дотошный читатель, значит, и вас прельстила красивая форма?
Это не совсем так. Дело в том, что в те времена авиация и ее люди были окружены ореолом героизма. И меня, как и других юношей, не могли не волновать подвиги М. В. Водопьянова, И. В. Доронина, Н. П. Каманина, С. А. Леваневского, А. В. Ляпидевского, В. С. Молокова, М. Т. Слепнева, которым первым в стране было присвоено звание Героя Советского Союза.
И мы не могли не восхищаться беспосадочным перелетом из Москвы через Северный полюс в США экипажа в составе В. П. Чкалова, Г. Ф. Байдукова, А. В. Белякова, а затем - М. М. Громова, А. Б. Юмашева и С. А. Данилина, смелостью советских летчиц В. С. Гризодубовой, М. М. Расковой, П. Д. Осипенко.
Тогда на всю страну прозвучал клич: "Комсомолец, на самолет!"
Отсюда понятно, что на летчиков, приезжавших в отпуск в Астрахань, мы смотрели как на людей иного мира. И многие из нас потянулись в этот неведомый нам удивительный мир. Потянулся туда и я.
У летчиков, окончивших аэроклуб, всегда остаются самые лучшие воспоминания о первых полетах. Таково не только мое мнение - многие прославленные асы находят самые яркие слова, когда говорят о своей учебе в аэроклубе.
В чем тут дело?
Я думаю, все объясняется необычностью и новизной впечатлений, которые приходится переживать в аэроклубе. Взять первый самостоятельный полет. Он производит столь сильное эмоциональное впечатление, которое трудно с чем-либо сравнить. Ты - обыкновенный земной человек, и вдруг становишься хозяином высоты! Чувство высоты - необычное, оно вызывает в душе трепетное волнение и остается незабываемым на всю жизнь.
Вот почему то, что окружало тебя в аэроклубе, приобщало к чувству высоты, навсегда остается самым дорогим воспоминанием.
Для меня нет лучшего аэроклуба, чем Астраханский, и нет лучшего инструктора-летчика, чем Лев Иванов, у которого я учился.
Это был человек завидной выдержки.
При первом же ознакомительном полете нам показывали штопор. Зона находилась почти над моим заводом. Помню, взлетели мы, набрали высоту. Глядя вниз, я размечтался о том, как было бы хорошо, если бы мой отец, мои товарищи знали, что я сейчас лечу над Волгой. И вдруг наш самолет задрал нос, потом завалился на крыло и, вращаясь, устремился к земле. Забыв обо всем, я одной рукой уцепился за сиденье, второй - за борт кабины. Мне и невдомек, что инструктор в зеркало наблюдает за мной.
- Спокойно, Скоморохов, возьмись мягко за ручку управления, смотри, что я буду делать.
Я "взялся" за ручку так, что инструктор с места не мог ее сдвинуть.
- Отпусти, не напрягайся, - снова слышу спокойный голос.
Постепенно прихожу в себя и вижу, что мы снова в горизонтальном полете.
Нет, хорошо, что меня не видят ни отец, ни друзья...
А потом потекли учебные будни. Научиться летать оказалось непросто. Но вот что мне давалось без труда - так это пространственная ориентировка. Я всегда знал, где нахожусь, куда нужно лететь. Другим такое умение не сразу давалось. Меня же оно не раз выручало потом в самых невероятных ситуациях.
Читать дальше