Федор Лисицын - В те грозные годы

Подготовка к прорыву ламско-рузского рубежа была завершена 9 января. А вечером этого же дня мы получили приказ командующего фронтом: с утра 10 января приступить к выполнению боевой задачи.

На главном направлении должны были действовать части и соединения 20-й армии. Здесь, на участке прорыва, наше командование обеспечило значительное превосходство в силах над противником. Так, в артиллерии мы превосходили его в три с половиной раза; в минометах — в четыре; в танках — в два и в пехоте — в три раза.

Рано утром 10 января после мощной артиллерийской подготовки вперед двинулись танки и стрелковые части. Однако выбить гитлеровцев из укреплений на западном берегу Ламы удалось не сразу. В первые дни боев наше продвижение было совсем незначительным.

Судя по всему, немецко-фашистское командование придавало этому рубежу исключительное значение. Позже станет известна директива Гитлера от 16 декабря 1941 года, в которой он требовал от командования группы армий «Центр» «заставить войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорывающегося на флангах и в тыл наших войск». Вероятно, именно этой директивой руководствовался командир 23-й фашистской пехотной дивизии, требовавший в одном из своих приказов, захваченных нашими разведчиками, защищать позиции на Ламе до последнего человека.

Сопротивление врага было сломлено лишь 15 января, после пяти суток ожесточенных боев. В тот же день вечером я с небольшой группой армейских политработников побывал во 2-й морской гвардейской стрелковой бригаде (так с 5 января стала именоваться наша бывшая 71-я морская стрелковая бригада). На КП этого соединения как раз находился начальник штаба армии генерал Н. Д. Захватаев. В нескольких словах он обрисовал мне обстановку, пояснил, что бригаде приказано продолжать преследование отступающего противника, не давая ему ни малейшей передышки.

Вместе с командиром, военкомом, начальником политотдела бригады мы решили провести в подразделениях короткие митинги, распределили, кто и где будет выступать. Моряки-гвардейцы с воодушевлением встретили приказ о ночном наступлении. К утру 16 января они выбили гитлеровцев еще из нескольких населенных пунктов и продвинулись на 10 километров.

Значительного успеха добилась в те дни и 62-я морская стрелковая бригада. Ее воины, взаимодействуя с артиллеристами и танкистами, к исходу 16 января освободили районный центр Лотошино. Таким образом, 1-я ударная вышла на рубеж Лотошино, Аксаково, Пленицыно.

Бои продолжали носить столь же ожесточенный характер, как и в начальный период контрнаступления наших войск под Москвой. Гитлеровское командование все еще надеялось остановить советские войска, поэтому и требовало от своих солдат и офицеров фанатического сопротивления, особенно при обороне наиболее важных в тактическом отношении пунктов. Однако его планы неизменно терпели провалы. Теперь уже сказывалось не только наше превосходство в силах и средствах, но и то, что командный состав Красной Армии приобрел определенный опыт ведения наступательных боев, научился лучше, чем прежде, разгадывать и срывать замыслы врага.

В этой связи хочется сослаться на такой, пожалуй, наиболее характерный для того периода пример. Командованию 62-й морской стрелковой бригады стало известно, что в ночь на 16 января гитлеровцы собираются перебросить танки и пехоту в район Раменье, станция Шаховская. Вероятно, они намеревались создать на подступах к этой станции свой оборонительный заслон. Необходимо было во что бы то ни стало сорвать этот замысел врага.

Командир бригады полковник В. М. Рогов поставил перед 8-м лыжным батальоном задачу — под покровом темноты выдвинуться на шоссе Лотошино — Шаховская, устроить там засаду и разгромить колонну врага на полпути к станции. Во втором часу ночи военком батальона И. Д. Ковязин, возглавлявший засаду, принял по рации сообщение разведчиков — в сторону станции Шаховская движется легковая машина. Ее лыжники подбили, сбросили в кювет, а ехавшего в ней штабного офицера доставили в штаб бригады. На допросе он показал, что перебрасываемая в район станции группа в составе 10 танков и 15–20 автомашин с пехотой выйдет из пункта временной дислокации ровно в четыре часа утра.

Получив эти данные, политрук И. Д. Ковязин сделал соответствующий расчет. Для уничтожения танков была выделена 3-я рота. Лыжники расположились вблизи шоссе группами по 3–4 человека в каждой на небольшом расстоянии друг от друга. Их задача состояла в том, чтобы уничтожить все танки врага по возможности одновременно.