Борис Розенфельд - Пространства, времена, симметрии. Воспоминания и мысли геометра

"Так окрыленно, так напевно Читает Анна Алексевна" - говорили про нее.

Очень интересно вел уроки политэкономии Матвей Яковлевич Жибков. Я и многие другие ребята приходили к нему консультироваться, будучи уже студентами. М.Я. Жибков погиб на войне.

Мы многим обязаны Ольге Симоновне Половчанской. До сих пор помним немецкие стихи и биографии Гете, Шиллера и Гейне, которые мы заучивали наизусть.

Учитель физкультуры Ефим Михайлович Новиков особое внимание на уроках уделял ребятам "неспортивным", таким как я. Он заставлял нас стараться и отмечал наши малейшие успехи, и в четверти я получал отметку 4 и очень этому радовался.

В 1936 г. в школу был приглашен замечательный математик Юлий Осипович Гурвиц, автор учебника по которому я учился. Гурвиц стал преемником Толстого на посту завуча школы.

В 1997 г. американский историк Ларри Холмс, который изучал историю образования в Советском Союзе, опубликовал книгу о 25 школе под названием "Сталинская Школа" и подарил мне и моей жене, которая также училась в этой школе, экземпляр своей книги.

В нашем классе учились внучки двух известных писателей Глеба Успенского - Елена и Семена Юшкевича- Сусанна, и дочери писателей - Нина Зозуля и Вика Бройде, дочь и племянница братьев-композиторов Наташа Крейн. О моих ближайших друзьях Володе Некриче, Стасе Людкевиче и Борисе Заходере я расскажу более подробно ниже.

В параллельной группе учился сын писателя Огнева Сева Розанов. Там же учился Борис Моралев, который в 1960 г., когда я приезжал в Ашхабад, был вторым секретарем ЦК КП Туркменистана. В той же группе учился Костя Мухин - руководитель школьной бригады Маяковского. Эта бригада устраивала походы в Политехнический музей на вечера, посвященные поэту. В другой параллельной группе учились Даня Проэктор, будущий доктор военных наук, автор книги "Агрессия и катастрофа" и Ваня Соловьев, бас нашего замечательного школьного хора мальчиков.

Моложе нас на год учились будущие профессор биологии Ольга Сазонова, артист Валерий Токарев и скульптор Володя Цигаль, автор памятника Мусе Джалилю в Казани.

На два года моложе меня учились моя будущая жена Люси Давыдова, будущий академик математик Лев Овсянников, будущие профессора метеоролог Борис Гинзбург, математик Анатолий Ермаков-Мышкис, историк Александр Некрич, специалист по классической филологии Виктор Ярхо, а также адвокат-правозащитник Дина Каминская и писательница Юдифь Капусто.

В трех старших классах детей высокого начальства не было.

Из младших ребят я хорошо помню Сережу Геца, (Сергея Львова), автора многих пьес и Сережу Войта - выпускника Мехмата, крупного океанолога.

Интернациональный сектор

Володя Некрич, сын журналиста-международника и Стась Людкевич, сын польского писателя, часто выступали с докладами на темы международной жизни, выпускали бюллетень, организовывали выставки. Я переписывался на языке эсперанто с людми из разных стран. Полученные мною письма и фотографии я давал на эти выставки и наши ребята их видели. Так в нашей школе появился "Интернациональный сектор". Когда я получил письмо из Марокко, мы сочинили совместную статью " Один день в Марокко", и вместе с переводом письма она была напечатана в "Вечерней Москве". Письма на эсперанто стали приходить в адрес школы.

В школу часто приезжали иностранные гости. Георгий Димитров, руководитель III Интернационала, стал почетным пионером нашей школы. Помню приезд в школу французского премьер-министра Эррио и польского посла Лукасевича, который беседовал со мной по-русски.

Володя Некрич окончил географический факультет Московского университета, в музее этого факультета я видел письма с фронта, написанные им незадолго до гибели.

Стась Людкевич учился на историческом факультете Московского университета. После ареста родителей его тоже арестовали и он провел несколько лет в лагерях ГУЛАГа. Я встретился с ним и с его матерью в 1965 г. в Варшаве, он был журналистом. Стась и его друг Стефан Кленович, который тоже учился в Москве и был школьным другом моей жены, подарили нам книгу о своих отцах, польских коммунистах, растрелянных в СССР в 1937 г.

Борис Заходер

В 8-м и 9-м классах я дружил с Борисом Заходером, который уже в школе сочинял стихи. Когда я сказал ему, что внутри моей фамилии спрятано слово Senf - "горчица", он моментально разразился эпиграммой:

Какою едкою начинкой

Полна фамилия твоя,

Как под прелестною травинкой