Виктор Петелин - Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.

Пишет Шолохов, когда есть возможность, в основном по ночам, встает он рано, ложится поздно. Работает иногда по 15 и более часов в сутки, не отрываясь от рукописи, не выпуская из рук папиросы, попивая крепкий чай.

– Я не помню, – говорит Михаил Александрович, – какой это писатель заявил, что он может работать только в определенное время: от 8 до 12 утра, а потом завтракает, пишет только пером рондо и прочее. Я к разряду таких писателей не принадлежу, и режима у меня нет.

Негодуя, говорит Шолохов о тех «маститых» литераторах, которые пекут явно недоработанные вещи. По его словам, низкое качество художественных произведений многих наших литераторов объясняется прежде всего плохим знанием темы.

– Каждый писатель непременно должен знать какую-нибудь среду: будь то казачество, интеллигенция или наша молодежь.

С большой иронией отзывался он о тех наших литераторах-верхоглядах, которые знают обо всем понемножку, а по существу – ничего не знают.

– Интеллигенции такой «художник» не знает. О молодежи судит по дочери соседа, которая учится в десятом классе. Такой писатель неизбежно окажется перед вопросом: а что же я, собственно, знаю, о чем же я буду писать?

Нередко плохое знание темы и спешка приводят к творческой неудаче, к тому, что хороший замысел остается нерешенным. Некоторые литераторы в погоне за актуальной тематикой часто пренебрегают качеством своих произведений, дают книги в художественном отношении примитивные.

– Спешка плюс незнание материала похоронили хороший замысел автора. Писатель не должен спешить. Ничего не может быть вреднее и опаснее спешки для литератора. Лучше дольше писать, но чтобы оно дольше читалось, жило.

– У меня такой потребности не бывает, чтобы написать и тотчас же бежать к кому-то показывать. Напишешь и долго остаешься с написанной вещью наедине, чтобы все самому продумать.

Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как Шолохов поставил точку и написал слово «конец» во второй книге «Поднятой целины». Но он не торопится с изданием рукописи.

– Хочу еще подумать, просмотреть, – заявляет он.

Особенно много времени у него забирает шлифовка написанного,

тончайшие «ювелирные работы». Порой ему просто приходится упрашивать жену, Марию Петровну, чтобы перепечатать еще раз. Не раз приходилось слышать между ними такой разговор:

– Мария Петровна, «букашка» нашлась, перепечатай, пожалуйста, страничку.

– Не буду печатать в пятый раз, не проси. Опять уже что-то успел исправить, – и уступает его настойчивым просьбам.

Шолохов исключительно требователен к своей продукции. Он по-настоящему дорожит честью «фабричной марки» советской литературы.

Параллельно с творческой работой писатель постоянно занимается исправлениями уже ранее написанных книг. Он всегда что-то выискивает, чем-то неудовлетворен, находит более точное слово. Только в новое издание первой книги «Поднятой целины» автор внес 1200 правок и исправлений разного рода. Здесь он действительно руководствовался чудесными словами своего героя Давыдова: «Три раза будем полоть, но чтобы ни одного сорняка не осталось на колхозном поле».

Несмотря на огромную напряженную работу, Шолохов всегда веселый, бодрый, жизнерадостный. Редко когда бывает он в подавленном состоянии или плохом настроении. Домашние говорят о нем, что он за тридцать лет никогда еще «не вставал с левой ноги». А вот когда пишет или вспоминает об ужасах войны, которые ему приходилось видеть и пережить, о тех огромнейших жертвах, которые понес наш народ, когда вспоминает о том, как на его глазах умирали лучшие люди, – тогда по его щеке течет скупая и жгучая мужская слеза.

Михаил Александрович – большой души и горячего сердца человек, человек огромнейшей выдержки, мужества, воли. Он замечательный семьянин, ласково-строгий отец, добрый дедушка, пользующийся у детей глубоким уважением, интереснейший рассказчик. И все он помнит, и все он знает, о чем у него ни спроси. Он обладает феноменальной памятью. Поэтому и записной писательской книжкой не пользуется. Если и записывает, то очень редко, какой-нибудь удачный образ или сравнение, а остальное как-то держит все в голове. У Шолохова исключительно зоркий и наблюдательный глаз художника, успевающий все заметить.

Живя за полторы тысячи километров от Москвы, более чем за полтораста километров от железной дороги в век самолетов, телефона, радио и телевидения, Шолохов не чувствует оторванности ни от большой шумной столицы, ни от самых отдаленных уголков мира. Ежедневно по два раза в день почтальон доставляет ему в дом полную сумку писем, книг, телеграмм. А когда рассказ «Судьба человека» появился в печати, почта вообще не успевала обрабатывать многочисленной корреспонденции. Писали семьи погибших фронтовиков, рабочие, колхозники, врачи, педагоги, ученые, советские и зарубежные писатели. Восторженные телеграммы привета и поздравления коллеге по перу прислали виднейшие зарубежные мастера художественного слова, такие, как Эрнест Хемингуэй, Эрих Мария Ремарк и другие. А через некоторое время Шолохов получил от них в подарок их произведения.