Виктор Петелин - Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.

Шутки и смех никогда не покидают Михаила Александровича и всегда у него что-то новое, интересное.

Однажды – было около шести утра – он вошел в нашу комнату, светя перед собой фонариком.

– Здравствуйте, саксаулы! – громко приветствовал он.

Мы недоуменно молчали, хотя уже не спали.

– Что же вы, охотнички, не отвечаете на приветствие своего начальника «экспедиции»? Должно, со вчерашней неудачи проснуться еще не можете?

– Какие же мы саксаулы, Михаил Александрович? – засмеялся Зиновеич, вылезая из-под одеяла.

– Э-э, ребята, значит, вы не знаете эту историю… – И он рассказал об одном интересном случае, который произошел с царским генералом в Средней Азии. Прибыв на инспектирование воинских частей, он решил блеснуть своим знанием местного языка. Он хотел поприветствовать солдат почетным словом «аксакалы», но перепутал, сказал «саксаулы». Солдаты не отвечают на его приветствие. Генерал возмущен, он повторяет свое: «Здравствуйте, саксаулы!», но снова молчание. Выручил сопровождающий его офицер, который шепнул ему на ухо: «Ваше высокоблагородие, скажите «аксакалы»…»

Как-то после завтрака Михаил Александрович предложил нам пройтись с ним по берегу и порыбачить по старинке.

– Чикомасов наловим. Ну и уха же из них!.. Сула, пожалуй, не возьмется, а белезь наверняка попадется. Ласкиров и летяг теперь, поздней осенью, нашими снастями также не поймать. Да и незачем. Были бы чикомасы…

Мы совсем были сбиты с толку. Неудобно переспрашивать, однако выручил сам Михаил Александрович:

– Вижу, о таких рыбах уральцы не слышали, – и весело засмеялся. Потом серьезно: – Это наши названия, донские. Рыбы те же, что и у вас на Урале. Чикомасами у нас называются окуни, сула – обыкновенный судак, белезь – жерех, всем известный…

Захватив несложное рыбацкое хозяйство, мы тронулись в путь. Зиновеич, как страстный рыболов, уже успел основательно изучить здешние места, и мы идем за ним, всецело полагаясь на его опыт и находчивость.

Резкий холодный ветер, прорываясь к реке, кружит над ней сухие листья. В небе рваные, дымчатые облака. Беспокойные сороки то и дело перелетают с дерева на дерево.

– Скоро полетят белые «мухи». Да и пора, ноябрь наступил, – уверенно замечает Зиновеич, натягивая на руки теплые варежки.

За ним твердым, солдатским шагом идет Михаил Александрович, закинув на плечо длинные вязовые удилища, привезенные с собой из Вешенской. Ростом он невысок, коренаст, все в том же легком бушлате защитного покроя и меховой шапке-ушанке, в которых обычно охотится, без перчаток.

У кручи берега мы останавливаемся, выбирая удобное место для спуска к воде. Михаил Александрович задержался на минутку, устремив взор вдаль. Он любовался бурным осенним Уралом и отходящей от него старицей, густо заросшей лесом, уже сбросившим листву. Лишь кое-где еще виднелись пожелтевшие кроны вяза и редких, живучих кустарников.

– Красиво! Как у нас на Дону.

Закурив свой неизменный «Беломор», он затянулся и вдруг продекламировал:

Улыбаясь, добавил:

– Так, кажется, писал наш лирик российский – Сергей Есенин.

У Шолохова на редкость изумительная память. Он может прочесть наизусть целые отрывки из известных ему произведений, прозаических и поэтических. По личному признанию, Шолохов не пользуется записной книжкой или пользуется очень редко. Правда, есть у него книжечка, но она обычно заполняется записями, связанными с его общественной деятельностью, – фамилиями, адресами, телефонами или жалобами, с которыми к нему, как к депутату Верховного Совета СССР и просто как к писателю, обращаются многие.

Живя в станице Вешенской на Дону, среди тружеников земли, он черпает там все необходимое для своих произведений, для создания замечательных характеров. По словам писателя, герои у него сами просятся в книгу.

Чутьем великого художника слова и неутомимым трудом он постигает высокое звучание произведения. Уже в процессе обдумывания, задолго до написания вещи, у него в памяти возникают законченные образы, их судьбы.

Скуп Михаил Александрович на беседы о своих произведениях и творческих планах. Но одно ясно – его думы теперь устремлены к событиям и героям будущего большого полотна о Великой Отечественной войне – «Они сражались за Родину». По замыслу писателя, это будет большой, в нескольких книгах, многоплановый роман о советском народе, который одолел и добил фашистского зверя в его собственном логове. Первая книга этого произведения известна читателю, но автор продолжает еще работать и над ней.