Виктор Петелин - Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.

Придя на квартиру к деду И.П. Мрыхину, я горячо рассказываю о впечатлениях дня:

– Сегодня видел Аксинью. Высокая, стройная, соболиная бровь… Точь-в-точь как в книге «Тихий Дон».

– А Гришки Мелехова не было с ней рядом? Небось, поди, хлеб поехали убирать – верхом на тракторе!..

Не спеша свернув цигарку, дед продолжает разговор:

– Похожие люди есть. Ить книги-то свои Михаил Александрович из жизни писал. Недаром в округе добрый десяток стариков доказывают: дед Щукарь – это я, с меня Шолохов «списал» его. Но чтобы славу Аксиньи делили – этого я не слыхал. А вот про Гришку Мелехова, – старик сделал выразительную паузу и закончил. – Самолично знал я одного такого. Был тут у нас атаманец, лихой рубака – Федор Мелехов…

И мой собеседник рассказал «доподлинно известную» историю о хуторце Мелехове, которая действительно во многом напоминала неудавшуюся мятежную жизнь Григория Мелехова.

Тогда и я поведал деду о своей сокровенной мечте встретиться с великим писателем, передать ему сердечное спасибо от моих земляков-сибиряков, поклонников его творений, попросить совета. Это живо заинтересовало моего собеседника. Старик одобрил желание.

– Хоть и очень занятой он человек, Михаил Александрович, но примет. Удивительной простоты казак. Душевный, внимательный…

И вот мы ходим у дома писателя. Час назад, в дороге, все казалось так просто: подойдем к калитке ограды, звякнем щеколдой… А теперь… Робость и смущение овладели мною и другом. Мы ходим вокруг и не можем решиться. Наконец, с отчаянной решимостью мы идем к калитке. К нашему великому огорчению выясняется, что Михаила Александровича нет. Страстный любитель охоты, рыболов, он проводит субботние дни на лоне природы, отдыхая за удочкой или в засаде на водоплавающую дичь…

Ранним утром следующего дня мы снова были у дома писателя. Первой нас встретила Мария Петровна, супруга М.А. Шолохова. А следом появился сам Михаил Александрович. Вышел стремительно. Видно было, что человек давно уже работал, наш приход оторвал его от дела. Первое, что сразу бросилось мне в глаза, – острый, пронзительный взгляд писателя, высокий лысеющий лоб, пепельного цвета вьющиеся волосы, пушистые, снежно-белые усы.

– Здравствуйте, товарищи, – сказал он твердым, с чуть приметной хрипотцой тенорком.

Моментально все мои «декларации» вылетели из головы. Видя наше смущение, Михаил Александрович первый начал разговор. Спросил, давно ли мы из Сибири, где остановились в Вешенской. Узнав, что я по деловому вопросу, пригласил пройти в кабинет. Предложил закурить. Погасил спичку, и… в его глазах заплясали лукавые огоньки.

– Раз сотрудник газеты – значит, подавай вам интервью (знаю я вашего брата журналиста!). – И скороговоркой, шутливо: «Над какими произведениями работаете?..» Будто я блины пеку…

И уже через минуту он добродушно, но в то же время по-деловому отвечал на мои вопросы. Сказал, что закончил вторую часть романа «Поднятая целина», что заключительные ее главы будут в конце ноября – начале декабря напечатаны в «Правде».

Еще раньше от близких писателя я слыхал, что Михаилу Александровичу нездоровится. Знал, стол писателя завален бумагами. Здесь и рукописи – начинающие авторы прислали свои творения на совет. Здесь и письма-заявления. Избиратели просят своего депутата оказать помощь, содействия в решении хозяйственных и личных вопросов…

Мы встали, готовясь уйти, чтобы не отрывать у великого творца слова его драгоценного времени. Прощаясь, Михаил Александрович пожелал нам успехов, здоровья, дерзаний в труде.

…Тогда же случай свел нас с Александром Матвеевичем Бондаренко 1. Александр Матвеевич – один из многочисленных приятелей писателя. Знаток рыбных мест, он вместе с М.А. Шолоховым ездит на рыбалку. Когда мы попросили Бондаренко поделиться личными впечатлениями о Шолохове, он просто сказал:

– Говорить о Михаиле Александровиче как о писателе не буду. Его талант знает весь мир.

Однако в ходе разговора, не удержавшись от искушения, он начал рассказывать о том, как упорно работает Шолохов над своими произведениями.

– Я маляр по профессии, – рассказывал нам А.М. Бондаренко. – Красил у Михаила Александровича крышу. Раз, другой спускались вниз – то кисти понадобятся, то ведро краски требуется разбавить олифой. Вижу в приоткрытую дверь кабинета – Михаил Александрович пишет, пишет… А потом выходит Мария Петровна и мне мимоходом жалуется: «Не буду печатать. Замучил. Пятый раз перепечатываю на машинке одну страницу. Посмотри, Матвеич».