Петр Игнатов - Записки партизана

Майор Ридер писал:

«Чакан. Матрос. Кто привел лодку Штейну? (справка о коменданте).

Взорвать управление атамана могли только свои.

Доктор. Почему он не вызывал доктора?

Комендант Варениковской идиот (доложить полковнику).

Зачем уехал в Анапу? Тюрьма.

Узнать у хозяйки, кто ходит к нему.

Еще раз запросить фото Штейна.

Доктора Лютценшвабе в Анапе нет.

Почему он тянет? Что задумал?..»

— Я еще был на берегу, — продолжал свой рассказ Николай, — когда Бережной, перегрузив на свой бронированный катер большую часть взрывчатки, привезенной мною, и захватив почти всех наших уцелевших бойцов, отдал приказ двигаться вниз по реке. Рана у Бережного была легкой — пуля лишь оцарапала плечо.

Когда катера уходили, Бережной стоял на корме.

— Береги мать! — это были последние слова, которые я слышал от Бережного.

Полным ходом катера двинулись вниз по реке, миновали, не останавливаясь, Темрюк (здесь судно Бережного вело второй катер на буксире) и вышли в море. И только здесь, наконец, Бережной перестал быть Штейном — он снова стал Бережным. Ему было легко и радостно. Казалось, гора свалилась с плеч. Он сбросил с себя эту проклятую фашистскую маску — и повязку с головы, и напыщенно-брезгливое выражение лица — и снова громко и свободно заговорил по-русски. Он стал самим собой.

Когда же катер подходил к фашистским кораблям, он снова надевал мундир немецкого офицера и небрежно цедил сквозь зубы немецкие слова.

Так началась на Азовском море «свободная охота» за немецкими кораблями двух партизанских катеров: одним из них командовал Бережной, вторым — его недавний адъютант.

Обычно эта «охота» происходила так. Катера Бережного подходили к немецкому пароходу и приказывали ему остановиться. На палубу поднимался Бережной или его бывший адъютант, переодетые немцами, захватив с собой несколько минеров в форме немецких солдат. Они проверяли корабельные документы, бегло осматривали помещения и, вежливо откозыряв, уходили в море… А через полчаса на пароходе происходил взрыв, и пароход шел ко дну: это рвались «чемоданчики» с химическими взрывателями, которые минеры Бережного незаметно оставляли на корабле.

Вначале «охота» шла удачно. Но вскоре немцы разгадали причину гибели нескольких своих кораблей, и началась «охота за охотниками».

На поиски Бережного немцы бросили около десятка своих катеров. Но Бережного не так-то легко было поймать. Его маленькие суденышки умело прятались в случае необходимости за отмелями в лиманах. И только один раз Бережному пришлось принять бой. Немецкий снаряд разорвался на палубе его катера. Был убит один из телохранителей Бережного, легко ранены трое матросов. Но судьба хранила Бережного: пользуясь сгустившимся туманом, он ушел от погони.

Тем временем в пещерах в глубине гор события развивались своим чередом.

Славин, получив морем подкрепления и боеприпасы, перегруппировал свой отряд, связался с местными подпольщиками и партизанами. Его люди отдохнули, подлечились. Командир распределил их по новым местам.

Взвод Дубинца опять двинулся к Анапе. Часть его осталась в степи, за виноградниками. Остальные проникли в город и расселились по конспиративным квартирам.

Семенцов с остатками четвертого взвода и Поданько со своими разведчиками подобрались под Варениковскую.

Кирилл Степанович уже давно развел свой первый взвод «по домам». Сам он был родом из станицы Старо-Титаровской, и весь его взвод состоял из казаков окрестных станиц и хуторов. Он даже отделения свои подобрал по населенным пунктам: в первом — все были старо-титаровские, во втором — вышне-стеблиевские и ахтанизовские, в третьем — хуторяне Фанталовской и Запорожской, четвертый целиком состоял из жителей города Тамани. Все они незаметно разбрелись по родным местам. Это было тем более просто сделать, что в эти дни здесь была невообразимая толчея: станицы были забиты частями немцев, перебрасываемыми с фронта в Крым. Тут же разгружались суда, приходившие из крымских портов, из Одессы, Констанцы, Бургаса и Варны.

Славин со своим штабом перебрался в населенные пункты ближе к станице Витязевской: отсюда родом была его жена, и он хорошо знал здешнюю местность.

Славин отдал строгий приказ по своим взводам сидеть смирно, не подавая признаков жизни: со дня на день ожидалось генеральное наступление Советской Армии на «Голубую линию», тогда и партизанам предстояло нанести последние, завершающие удары по врагу.