Петр Игнатов - Записки партизана

Все это происходило в первых числах декабря 1942 года. Положение на фронтах было напряженным: наши войска нанесли немцам удар под Владикавказом и окружили сталинградскую группировку фашистов. Но немцы все еще занимали Моздок. Для нас, получавших очень скупые сведения по радио, положение еще полностью не определилось. Но все мы были твердо уверены в победе. Эта уверенность жила в нас наперекор всему. Вот почему и задачи наших отрядов определялись именно этой твердой уверенностью. Они сводились к одному: помочь Советской Армии, когда она начнет гнать немцев из Краснодара и с Кубани…

Помню, это было двадцатое декабря. Наш отрядный «Кренкель», Николай Демьянович Причина, принес мне две радиограммы.

Первая была сообщением Совинформбюро: на Среднем Дону началось новое наступление Советской Армии — немцы оставили на поле боя двадцать тысяч трупов.

Вторая была передана Валей: Арсений Сильвестрович сообщал, что группа Бибикова благополучно пришла в Краснодар…

Стоит рассказать о той конспирации, которую должен был соблюдать отряд наших минеров-диверсантов, явившись к бывшему коммерческому директору магазина «Камелия». Пропуская все сложные явки до подхода к городу, я скажу только о том, что обязан был проделать Бибиков в самом Краснодаре.

Прежде всего Яков Ильич должен был отправиться на Сенной базар. Здесь, на развале, ему надлежало отыскать старую, много раз чиненную никелированную кровать: на ее сетке должна быть наклеена маленькая бумажка с условной надписью:

«12. Железная кровать с сеткой. Цена 3950 рб.».

У этой кровати Бибиков увидит продавца с завязанным глазом. Если повязки нет, значит, что-то случилось, и Яков Ильич обязан поскорее уходить… Но если все в порядке, Бибиков мог сказать продавцу: «Мне сказал Павлов, что эту кровать можно взять за 3475 рублей».

Это, собственно говоря, и все, что знал Бибиков, уходя в Краснодар. Но старая кровать на Сенном базаре была лишь первым звеном конспиративной явки.

Продавец кроватей отправит Якова Ильича на Новый базар. Здесь в одном из ларьков он найдет часовщика, одетого в ушанку, сделанную из черного собачьего меха. На его маленьком прилавке будут лежать часы фирмы «Мозер» с указанием цены: 1750 рублей. Бибиков должен предложить за эти часы на 25 рублей меньше и сказать, что его послал все тот же Павлов.

Часовщик согласится и вместе с покупателем отправится в соседнюю часовую мастерскую проверить механизм. Хозяин этой мастерской доставит Бибикова на явочную квартиру в селе Калинине, а оттуда, проверив, что он именно тот, кого ждут, Якова Ильича проводят в табачный институт к Арсению Сильвестровичу.

Именно таким путем попал Бибиков в новую штаб-квартиру подпольщиков.

Тот корпус табачного научно-исследовательского института, где теперь обосновался Арсений Сильвестрович, имеет свою историю.

В первые месяцы Отечественной войны Краснодарский химико-технологический институт, директором которого был я, организовал здесь производство капсюлей детонаторов и взрывателей. В трех этажах корпуса работало свыше сотни химиков. Гремучая ртуть вырабатывалась в нижнем этаже, а капсюли начинялись ею на третьем.

Гремучая ртуть — опасное вещество. Достаточно уронить ее на пол — она взрывается. И я хорошо помню сцену, которая изо дня в день повторялась в табачном институте.

Очередная партия гремучей ртути готова. Ее надо переправить с первого этажа на третий. Начальник лаборатории нажимает кнопку — и во всех коридорах и комнатах, раздается резкий продолжительный звонок. После этого звонка никто не имеет права не только ходить, но даже шевелиться, громко говорить. В корпусе тишина. Слышны лишь осторожные неторопливые шаги. Это дежурная лаборантка несет гремучую ртуть. «По коридору идет смерть», — говорили наши химики, прислушиваясь к шагам лаборантки.

На третьем этаже гремучую ртуть заделывали в трубочки в специальных бронированных прессах. Однажды пресс пережал трубочку — и взрыв вырвал оконную раму. Другой раз лаборантка забыла закрыть смотровую щель — и взрыв повредил ей оба глаза. Девушка ослепла…

Когда немцы подходили к Краснодару, было предположено взорвать этот корпус, тем более что в его подвале хранилась большая партия тола. Но Арсений Сильвестрович настоял на сохранении его: он решил продолжать производство взрывателей и превратить табачный институт в подпольный арсенал. В институте остались работать многие из прежних лаборанток. Туда была позднее приглашена Мария Федоровна Ихно — опытный инженер, жена моего Евгения. Там же работал наш «таинственный старик», Иван Семенович Петров.