Петр Игнатов - Записки партизана

— В подвале наша подпольная радиостанция, — сказал он Жоре. — Ею командует Валя. Не волнуйтесь: она туда больше не пойдет. Но с аппаратами придется расстаться — так или иначе, радиостанция здесь больше не может работать. Ничего, Валя будет радировать с другой станции. Отправляйтесь к Шустенко. Отдайте ему вот этот план. Спускайтесь в подвал. И — кончайте с ним. Желательно, конечно, без шума. Но, если понадобится, стреляйте. Вот вам нож и пистолет. Разумеется, после этого вам придется уйти в подполье. Жалко, конечно, лишаться своего человека в гестапо, но другого выхода у нас нет.

Лысенко подробно объяснил Жоре, куда и как он должен будет скрыться.

Вскоре после этого Жора встретился с Шустенко и передал ему план.

— Когда отправляемся? — спросил он агента.

— Вы очень нетерпеливы, — с деланным равнодушием ответил Шустенко. — Я подумаю…

— Вы возьмете меня с собой?

— Не знаю. Мне не нравится ваша походка: она слишком… шумная.

Они молча смотрят друг другу в глаза.

— Значит, я могу считать себя свободным? — стараясь быть как можно спокойнее, спрашивает Жора…

— Можете…

Жора снова встречается с Лысенко.

— Хитрая бестия! — говорит тот. — Он или не доверяет вам, или не хочет делиться наградой. Но ему все равно не уйти. За ним по пятам следят наши. И, если удастся, покончат с ним сегодня же. Будьте у меня под рукой: вы можете понадобиться в любую минуту.

Но ни в этот, ни в следующий день покончить с Шустенко не удалось: агент все время держался на людях.

На третий день утром Лысенко вызвал к себе Жору.

— Мы подсунули Шустенко нашего человека, старика-рабочего. — Глаза у Свирида Сидоровича весело светились. — Рабочий обмолвился при нем, что хорошо знает завод. И Шустенко клюнул. Он предложил старику спуститься в подвал: сказал, что ему поручено отыскать ввод водопроводной магистрали. Сегодня в час дня они условились спуститься вниз. Если удастся то, что я задумал, мы сразу же убьем несколько зайцев. Прежде всего сохраним вас в гестапо. Во-вторых, вы отдадите Кристману уже потерянную для нас радиостанцию и заслужите его благоволение. И, наконец, смерть Шустенко никак не коснется вас. Но надо сделать так, чтобы все шло строго по расписанию. Слушайте…

И Лысенко рассказал Жоре свой план.

В полдень Жора уже находился в кабинете лейтенанта Штейнбока и рассказывал о том, как вместе с Шустенко спускался в подвал, как достал план и поспорил с агентом.

— Он предоставил мне полную свободу действий, — говорил Жора, — и я решил действовать самостоятельно. Всю ночь просидел недалеко от входа в подвал. Видел, как туда спустилась незнакомая мне девушка. Осторожно последовал за ней, и, хоть и не решился идти далеко, услышал стук телеграфного ключа. Уверен: там работает подпольная радиостанция. Необходимо немедленно захватить ее. Только имейте в виду, господин лейтенант, — и Жора протянул Штейнбоку план, — у подвала несколько выходов. Надо оцепить весь гидрозавод, иначе они могут скрыться.

— Очень хорошо! — Лейтенант с довольным видом поднялся из-за стола. — Я сейчас же доложу господину полковнику…

Минут через пять он вернулся.

— Полковник приказал вам подождать: часа через два все будет ясно.

Штейнбок отвел Жору в маленькую комнату рядом со своим кабинетом и оставил его там одного.

Жора волновался, места себе не находил. Ему казалось, что стрелки часов не двигаются…

Наконец дверь открылась.

— К полковнику Кристману! — коротко сказал дежурный.

Жора вошел в кабинет. На столе стояли радиоаппараты, лежала стопка каких-то бумаг. Тут же находился и Шустенко. Вид у него был жалкий, как у побитой собаки.

— Вы оказались правы, — сказал Кристман, обращаясь к Жоре. — В подвале работала подпольная радиостанция. Мы захватили аппараты, коды, сводки. И ни единого человека. Только этот дурак бродил в подвале с каким-то старым рабочим.

— Как? — Жора удивленно и негодующе пожимает плечами. — Господин Шустенко все же спустился в подвал?.. Теперь для меня все ясно: он спугнул радистов.

— Ложь! — кричит Шустенко. — Это вы спугнули их, когда шли со мной!

— Молчать! — обрывает его Кристман. — У аппаратов найдена вчерашняя сводка Совинформбюро — ее принимали этой ночью. Идиот!

Еле сдерживая торжествующую улыбку, Жора подходит к столу. И вдруг вздрагивает от неожиданности. Холодеют руки, замирает сердце… На столе лежит знакомая ему трубка Лысенко: короткая, слегка изогнутая, с большой темной чашечкой и красным кружочком на черном мундштуке…