Петр Игнатов - Записки партизана

Шлыков встал и прошелся по комнате. Потом подошел к Порфирьеву. Тот сидел бледный, растерянный…

— Эх вы! — уже более спокойным тоном проговорил Шлыков. — Чего вы хотите, куда торопитесь? Вы — первый человек на комбинате! Немцы благоволят к вам. Вашим шпейзефетом довольны. Что вам даст это масло? Тот же шпейзефет, только чуть получше. Славы вам это немного прибавит, а меня вам все равно не свалить… Нет, Юрий Александрович, маслице это надо для старых хозяев сохранить…

— Для кого? — Порфирьев испуганно взглянул на Шлыкова.

— Для большевиков, — спокойно ответил тот.

— Для большевиков?.. Но они так далеко, — неуверенно возразил Порфирьев. — Да они и не вернутся…

— Не так уж далеко, как вам кажется, — продолжал Шлыков, следя за выражением лица Порфирьева. — Сохраните вы, Юрий Александрович, это маслице про запас. Если большевики вернутся, скажете им: «Это я сберег». И простятся вам за это масло локомобиль, и шпейзефет ваш вонючий, и даже признательность господина Штифта.

В дверь постучали. Вошла Анна Потаповна.

— Гавриил Артамоныч, тебя Штифт требует.

— Запомните то, что я вам сказал, господин Порфирьев! — тихо произнес Шлыков, когда за Потаповной закрылась дверь. Голос его был холоден и спокоен. — Масло вы оставляете в покое. И знайте: это мое последнее предупреждение. Первое ваше самочинное действие — и от вас и следа не останется… Даю вам в этом слово!

В эту ночь Порфирьев не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок и к утру твердо решил: из подчинения Шлыкова не выходить. Этот старик действительно знает все, что происходит на комбинате.

Хуже всего дело обстояло у Ивана Карловича Вейнбергера: его завод совсем не работал.

Разбирая изуродованные взрывами агрегаты, слесари не могли даже из нескольких однотипных машин собрать хотя бы одну. Временное динамо с нефтедвигателем в результате неожиданной аварии сгорело. Его две недели перематывали и в конце концов бросили, так и не добившись успеха. Водопровод бездействовал. Рабочие изрыли весь двор в поисках основной водопроводной магистрали, но не нашли ее. Мне рассказывали потом, что рабочие несколько раз натыкались на трубу, но тотчас же снова забрасывали ее землей и начиняли старательно копать рядом…

Больше всего Ивана Карловича беспокоили компрессоры. Перед уходом наши демонтировали их, сняв и спрятав куда-то отдельные части. Заказ на эти части был передан Батурину, в механические мастерские, а наблюдение за изготовлением их было возложено на Вейнбергера. Иван Карлович несколько раз заходил к Батурину и понял, что не скоро получит необходимые детали. И это его не на шутку встревожило.

В бессонные ночи ему представлялось такое положение: Штифт восстановит ТЭЦ, даст пар, электричество, воду… Тогда задержка будет только за компрессорами, а они не готовы, и ему, Вейнбергеру, придется держать ответ. Он догадывался, что демонтированные части целы и невредимы. Больше того, Вейнбергер был почти уверен в том, что они лежат тут же на заводе, в куче мусора, которая недавно выросла на заднем дворе…

Иван Карлович ходил около этого мусора, как кот вокруг горшка с горячими сливками. Он никак не мог решить, что же ему делать: промолчать или разобрать мусор, найти детали и объявить об этом Штифту.

И то и другое грозило осложнениями. Промолчишь — плохо, обнаружишь — заставят монтировать компрессоры. Вейнбергер больше всего на свете ценил спокойствие и больше всего боялся малейшей ответственности…

Надо полагать, что секрет этих мусорных куч хорошо знал и Шлыков.

Как-то раз он пришел на завод и застал Вейнбергера, в раздумье стоявшего около злосчастной кучи мусора и металлолома.

— Куда это вас занесло, Иван Карлович? — удивился Шлыков, пристально всматриваясь в лицо инженера.

— А вы зачем сюда пожаловали, господин Шлыков? — в тон ему ответил Вейнбергер, пряча от него глаза.

— Вас ищу…

Тут Вейнбергер так красноречиво посмотрел на мусорные кучи, что Шлыков решил: инженеру все известно!..

— Так!.. — собираясь с мыслями, проговорил он. — Скажите, Иван Карлович, — спросил он неожиданно, — вы в подкидного дурака играете?

— Детская игра, господин Шлыков…

— Справедливо, но вот представьте себе такое положение: сданы карты — у вас на руках козырной туз, остальное — мелочь: семерки, восьмерки и все некозырные. Ваш противник кроет тузом. Скажите, вы подкинете ему вашего козырного?

— Что за вопрос? Конечно, нет!