Павел Цупко: Пикировщики

— Пора, командир! Разворот! Курс: тридцать два градуса!

Послушный самолет накренился, начиная разворот, и вслед за ним вся армада направилась к невидимому пока берегу.

Константин Степанович пристально вглядывался в линию горизонта. На сине-голубой поверхности воды он с трудом различил чуть заметную темную полоску. Она оказалась песчаной, почти безлесой косой.

Но внимание командира авиаполка приковано не к косе, а к появившемуся по носу темному пятну. Это и есть военно-морская база Пиллау. Над ней двигались едва заметные черточки: патрули вражеских истребителей! Ввязываться в бой с ними пока нельзя. Это может испортить все дело. Важно сохранить элемент внезапности.

А Пиллау все ближе. Уже видны транспорты и корабли на территории базы. Их много. Они рассредоточенно стоят у пирсов и на «бочках», и от этого кажется, что гавань забита судами, как бочка сельдью. Коса прорезается узкой, едва заметной полоской воды — это канал, проход из Балтийского моря в залив Фришес-Хафф и дальше к Кенигсбергу. С левой стороны канала громоздятся кварталы небольшого города, островерхие кирхи; напротив города на берегу портовые сооружения, частокол кранов. Справа от канала четкими прямоугольниками стоят большие казармы и служебные здания, темнеют крыши складов, за ними ангары и небольшой сухопутный аэродром Нойтиф с бетонной полосой посредине. На берегу залива Фришес-Хафф виднеются еще ангары, а на воде распластались летающие лодки — там морской аэродром.

Пора!

Ведущий пикировщиков включает командную рацию, и эфир заполняет его громкий голос:

— Внимание! Всем! Я — ноль один! Буря! Буря! «Буря» — это условный сигнал начала комбинированного удара. С разных сторон на базу устремляются авиаполки. С аэродрома Нойтиф взвиваются черточки — это «фокке-вульфы». Их много. Наверняка среди них есть асы «Мельдерса».

— «Маленьким», очистить пространство! Следует команда командира истребительного авиаполка подполковника Мироненко, и восьмерки «яков» бросаются вперед. Им удалось перехватить «фокке-вульфы», завязать с ними воздушные схватки.

В городе, в порту и на аэродромах появились клубы взрывов — то грозные «илы» точно по графику начали обрабатывать позиции зенитных батарей, заставляя их замолчать, — условия для атаки пикировщиков были созданы.

— Боевое развертывание! Нанести удар по плавсредствам звеньями с пикирования! Цели выбирать самостоятельно. Атака!

Эскадрильи разошлись в стороны, развернулись и с разных направлений ринулись на базу. Воздух над ней сразу засверкал взрывами зенитных снарядов. Корабли, транспорты, берег — все опоясалось пульсирующими огнями бешено стреляющих зенитных установок. Но стреляли они неровно: то яростно, то угасая под ударами штурмовиков.

Константин Усенко разглядывал панораму развернувшегося боя: атака протекала строго по плану, и он почувствовал облегчение. Но в телефонах раздался встревоженный голос воздушного стрелка-радиста Сергея Антареева:

— Командир! Справа выше «фоккеры»! Выходят в атаку!

Усенко взглянул направо, и у него зарябило в глазах: развернутым строем к пикировщикам приближалось несколько десятков «фокке-вульфов». Они шли в атаку как-то необычно: эшелонирование на разных высотах, не придерживаясь, как прежде, определенного боевого порядка, а скопом, все сразу — гитлеровцы применили неизвестный тактический прием, который впоследствии назвали «рой-строй». Новое на первых порах всегда ошеломляет. Несколько мгновений ведущий пикировщиков смотрел на этот «рой-строй», обдумывая, в чем таится его опасность. «Петляковы» к этому моменту оказались разрозненными, противостоять врагу массированным сосредоточенным огнем из бортового оружия не смогут. Но и отменять атаку объектов военно-морской базы нельзя. Выход один: продолжать лететь вперед!

Усенко включил радиостанцию внешней связи:

— Внимание, «маленькие»! Опасность справа. Прикройте!

— Я за ними давно наблюдаю! — слышится в эфире неторопливый, спокойный голос Александра Мироненко. — Работайте, «большие», спокойно!

Истребители быстро перестроились. И вовремя! С какой бы стороны «рой-строй» ни приблизился к бомбардировщикам, он неизменно наталкивался на заградительный огонь «яков». Но снизу к пикировщикам все же подкралась пара «фокке-вульфов». Она ударила по крайнему «петлякову», разбила ему хвостовое оперение, и тот, неуправляемый, на глазах у всех рухнул в воды залива.