Виктор Кривопусков - Мятежный Карабах. Из дневника офицера МВД СССР.

И если пантюркистам не удалось на первой волне хаотичного развала СССР вычленить из него необъятные просторы Великого Турана, то беру на себя смелость утверждать: только потому, что, подобно грекам в Фермопильском ущелье или русским под Сталинградом, на их пути насмерть встали воины Карабаха. Встали и выстояли — при дикой диспропорции сил, при невосполнимых потерях и предельном перенапряжении сил. Захлебнулась первая (прямая еще, неприкрытая еще!) атака новых претендентов на завоевание мира. Заблокирован прорыв на немереные просторы слабо заселенной и почти беззащитной, как казалось пантюркистам, России. Сбили исламистам дыхание в самом первом раунде Третьей мировой войны. Пришлось выбрасывать на ринг полотенце, чтобы, отдышавшись и сделав примочки на разбитый нос, устремиться к заветной цели другими — более окольными! — маршрутами. Но эти события уже выходят за пределы заметок Виктора Криво-пускова, к разговору о которых мы имеем удовольствие вернуться.

Особая ценность «Дневника» Виктора Кривопускова в том и состоит, что он не сочинялся задним числом с корректировкой фактов и оценок в соответствии с последующим ходом истории, а фиксировал происходящее и отношение к нему непосредственно в момент, когда события происходили. И эта документальность особую цену имеет именно по отношению к первому (подпольному) этапу борьбы карабахского народа за свою независимость. Подпольщики не любят доверять свои тайны ни лишним свидетелям, ни бумаге, сильно затрудняя тем задачи будущим историкам. Спустя десятилетия, когда интерес к судьбоносным событиям вспыхивает с особой силой, число непосредственных их участников обычно печально сокращается, зато число тех, кому хочется «распушить усы» на фоне героических реликвий прошлого, возрастает катастрофически.

Так обычно и оказывается, что бревно Ленину помогали нести на субботнике чуть ли не сотни энтузиастов бесплатного труда. Музейные же работники, как всегда, терпеливо выжидают, когда же, наконец, поумирают реальные участники событий, чтобы после этого начать преодолевать гигантские трудности в отыскании свидетельств героического прошлого, множа слухи, мифы и лжесвидетельства.

Дневниковые записи русского офицера, конечно, не в состоянии дать исчерпывающей картины самого драматического периода в истории Карабаха. Руководители подполья, естественно, не обременяли его излишней информацией обо всех членах, структуре и связях своих организаций. Даже сегодня Жанна Галстян, как вы видели, убеждена, что время рассказывать всю правду о тех событиях еще не настало. Ну а когда такие времена настают, то обычно или рассказывать эту самую «всю правду» уже некому, или подтвердить, что «вся правда» — это именно правда, уже нечем. Так мифы становятся историей, а правда — сомнительными байками уходящей натуры.

Хорошо, что автору этой книги удалось пробиться сквозь немоту карабахского лихолетья и оставить пусть немногие, но достоверные и честные свидетельства о том, возле каких именно сел, какими омоновцами, какими способами, при попустительстве каких советских должностных лиц и под чьим патронажем со стороны азербайджанских властей начиналась на нашей планете Третья мировая война.

Более того, время и место описываемых событий, а также их экстремальный характер позволили зафиксировать зарождение многих других исторических процессов, чуть позже обретших стремительный как разрушительный, так и созидательный характер.

В Карабахе Виктор Кривопусков провел около года. На фоне его достаточно насыщенной событиями, сменой должностей, командировками в бесконечные «горячие точки» в «горячие времена» (Южный Йемен, Южная Осетия, Абхазия, Душанбе…) жизни пребывание в Карабахе, казалось бы, представляет собой лишь недолгий эпизод, но посмотрите, сколь значимым этот «эпизод» стал в его жизни! Прилетает в Карабах 15 октября 1990 года, одним человеком (мирный, во многом наивный государственный служащий, комсомольский аппаратчик, гордящийся связями с другими аппаратчиками, более преуспевшими по службе, дисциплинированный, послушный приказам офицер), а улетает оппозиционером, почти бунтовщиком, ведущим какую-то полуподпольную борьбу с теми, кому ранее безропотно подчинялся, сочувствующим и активно помогающим чуть ли не «врагам государства» и народа.

Такое уж это тогда было место, такие уж на этом месте происходили события, и такое уж тогда началось время! Время, когда все вторичное, показное, случайное обсыпалось, и подлинная цена каждого становилась видной всем. Наступил, как говорится, «момент истины»!