Рудольф Волтерс - Специалист в Сибири. Немецкий архитектор в сталинском СССР

Уникальность Рудольфа Волтерса состоит в том, что он оказался причастным ко всем вариантам европейской архитектуры XX века, включая архитектуру двух главных тоталитарных режимов. И еще в том, что он оставил честные и очень полные воспоминания о своей жизни. На это, кажется, никто из его советских коллег так и не решился.

Среди немецких книг о Советском Союзе преобладают те, которые написаны журналистами. Все они с той или иной степенью добросовестности описывают в первую очередь самые интересные большие проекты «социалистического строительства», и прежде всего то, что было им показано под руководством любезного ГПУ Собственно о русском человеке, который находится в гуще этих событий, о его жизни и работе узнать можно крайне мало. Однако именно в процессе работы лучше всего познается человек, принадлежащий к чужому народу. Поэтому, если я не описываю пятилетние планы и не набиваю книгу до отказа цифрами, а лишь вспоминаю свои приключения как «специалиста» среди русских, то только для того, чтобы правдиво осветить «нутро» одной из многочисленных клеточек Советского Союза тому, кто и сегодня представляет себе Советский Союз окутанным пеленой тайны.

Ни на что другое эта книжечка не претендует.

Рискуя понизить документальную ценность книги в глазах некоторых читателей, я, тем не менее, поместил в нее вместо фотографий рисунки моего спутника и товарища, дипломированного инженера Генриха Лаутера, которые были созданы во время наших совместных поездок по Сибири и Туркестану. Эти наброски, сопровождающие текст, воспроизводят действительную атмосферу гораздо лучше, чем фотографии, которые редко можно назвать «документами», так как отбираются они всегда с очень субъективной точки зрения.

Негорелое. Автомобильная поездка. Отдельная комната. Мавзолей. Езда на трамвае.

30 мая 1932 г. я выехал в Москву как специалист по проектированию вокзальных зданий.

Перед этим я совершенно случайно узнал, что берлинское представительство советского Наркомата транспорта уже давно и безрезультатно ищет архитектора такой специализации. На мой запрос русский представитель в Берлине тут же предложил десятилетний контракт с зарплатой 600 советских рублей в месяц. Времена высоких валютных окладов прошли, это я знал. По словам представителя, на 600 рублей в России я смогу жить так же хорошо, как в Германии на 400 рейхсмарок. Этого было мне достаточно. Представитель был серьезным мужчиной средних лет и производил такое убедительное впечатление, что я забыл обо всех своих многочисленных сомнениях. Тем не менее я сократил срок контракта, решив для начала отважиться только на один год. Меня привлекала не столько работа над большими проектами, сколько сама огромная, таинственная страна, о которой с такой страстью было написано много хорошего и плохого.

Скорый поезд из Берлина доставил меня через Польшу в Негорелое, лежащее на русской границе.

Поезд медленно вкатился на маленькую станцию, проехав под своего рода триумфальной аркой, на которой было что-то написано большими буквами по-русски. Прибывший этим же поездом болгарин, восторженный почитатель России, перевел: «Привет рабочим Запада». Следовательно, это касалось и меня. На обратной стороне арки было написано: «Коммунизм уничтожит все границы». Прекрасные слова для 160 миллионов запертых советских граждан!

Над новым одноэтажным зданием вокзала развивается разорванное ветром красное полотнище. Немногочисленные солдаты в красивых, длинных, достающих почти до земли шинелях и в немного комичных остроконечных шлемах из серого войлока неподвижно стоят перед вокзалом.

Поезд останавливается. У меня забирают паспорт и ведут вместе с остальными пассажирами в большой зал. На длинном столе мы раскладываем свой багаж, который тщательно, до последней мелочи, осматривается. Особая комиссия проверяет книги, журналы, чертежи. Почти два часа длится эта процедура. Потом я получаю в кассе причитающиеся мне командировочные в размере 7 рублей 50 копеек. Пока что это все мое состояние. Выхожу из таможни через другую дверь и сажусь в русский поезд, готовый к отправлению. В четырехместном просторном купе, которое мне указала проводница, три места уже заняты — два молодых венгерских специалиста, одного сопровождает жена. Мы знакомимся. Такие же новички в России, как и я. Запрыгиваю на одну из свободных верхних коек и пытаюсь там устроиться вместе со своим багажом по-домашнему.