Демидова: «Меня просили тебя уговорить... я тебя понимаю, тебе не хочется со Смеховым, с Филатовым выходить, но ведь надо когда-то соединяться... объединяться...»
Жатва комплиментов за книжку.
3 ноября 1987 г. Вторник
Я хочу в Корею, чтоб отдохнуть и пописать там, о чем думаю. И это понятно — Гоголь в Риме «Мертвые души» писал. Вдали от дома — думается о нем и пишется. Я в Милане довольно много и симпатично в результате размышлял об А. В. Эфросе и обо всех нас.
7 ноября 1987 г. Суббота
Губенко истерически кричал, что я отлыниваю от решений вопросов театра, келейно пишу о театре, издаю книжки и т. д. и т. п.
Как жить в Корее и в самолете — выпивать или не выпивать? Как получится, говорит Витька Семенов <���Семенов Виктор — актер театра.>, но с собой коньячку надо взять, а как в номере случайно выйдет вечер...
14 ноября 1987 г. Суббота. Пхеньян
Поздно вчера вернулись из Джунжина. Ехали целый день в скверном поезде, пятнадцать часов. Там ночевали и выступали в консульстве, дарил книжки огоньковские. Много было вопросов ко мне, и я отвечал, как думал, про Любимова. Я преклоняюсь перед генералами, которые не предают своих маршалов, — так вот, я не могу знать всех причин и потому не могу судить... Деньги, кажется, я все пропил, да и нечего тут покупать. Чем аукнется мне эта поездка — черт его знает, сильно хорошо выпили в баре до самолета и в самолете. Я купил чеплажку водки за три доллара из 11 мне причитающихся и тем гордился, что вот, мол, вам, крохоборы, глядите, как надо жить и пр. Купец дурацкий.
21 ноября 1987 г. Суббота
«Энергичные люди» Шукшина, предлагают Аристарха. И уговаривают. Боже мой! А компания-то какая — Гафт, Невинный, Кочетков, Сатановский. Какое же мастерство мне надо будет проявить. А время... а сроки...
22 ноября, 1987 г. Воскресенье
Приехал в час ночи, напился лекарств. Встал поздно, ловлю себя на том, что все время думаю о моей парижской жене. Как она там, моя королева. В Пхеньяне много было разговоров о Шацкой и Тамаре. Шацкая — красавица, а Тамара — королева и т. д. Арнис обижался, что я его прибалтом называю.
— Я — латыш.
— Ну да, ты — латыш. Но ведь и прибалт...
Шугаев — вот кто мне нужен для поступления в Союз. Надо выйти на него. Поговорить, выяснить обстановку и просто объяснить ему.
Написал Шугаеву, послал ему заказным и книжечку. Что ответит, интересно, и ответит ли?!
23 ноября 1987 г. Понедельник
Миленький мой! Ты велела не звонить, и я не звоню, не потому что это дорого, а потому что боюсь тебя не застать, и когда ты узнаешь, ты очень расстроишься. Я так уж по тебе соскучился, так хочется обнять тебя, я очень тебя люблю и хочу, чтоб все у нас благополучно закончилось, я имею в виду жизнь. Занимаюсь тем, что надписываю свои книжечки, вкладываю их в конверты, заклеиваю и отправляю. Сегодня был дома у Володи Захарова, режиссера, на репетиции «Энергичных людей». Среди слонов Кочетков, Сатуновский, Иванов и я, моська, даже жена у меня слониха — Люся Кудрявцева из Художественного театра доронинской половины. Кстати, был я сегодня у Натансона, и он мне понравился. Если Доронина утвердит мою кандидатуру, то я, наверное, буду сниматься у них.
24 ноября 1987 г. Вторник
Родненький! Видишь, как мы слышим друг друга! Ты не выдержала и позвонила. Я уже спал, у нас был уже второй час ночи, но я понял, что это звонок от тебя, что это звонит Париж. К Наташке пришли гости, тебе стало нестерпимо скучно и тоскливо, ты спустилась вниз и зашла в автомат. Скучно тебе там, скучно... Только с Никитой Трушиным тебе и хорошо, это самый лучший человек, с которым ты познакомилась в Париже. Он любит Олю Яковлеву, только о ней и говорит.
Я никогда никого не любил так, как тебя, моя Тамара, и никогда никого так не ждал, ни по кому не тосковал, как по тебе, моя несчастная жена, а может, счастливая? Не всякий муж жену в Париж провожает.
Теперь я повторил текст и молю Бога, чтоб послал нам всем удачи в сегодняшнем спектакле — спектакль будут снимать для Союза театральных деятелей. Принято такое решение: снимать для вечности спектакли выдающихся режиссеров. Начали с «Мизантропа». Ну, дай-то Бог. Как-то не надо бы думать об этом, чтоб коленки не дрожали, голоса почти нет, но, может, это к лучшему — не будет обычных моих белых, крикливых, наглых нот. Прочитал новеллу Кайюа «Понтий Пилат» — забавный выверт, мучения Пилата. Эпилог. В эпилоге — Христос не был распят, христианство не состоялось как религия, и история рода человеческого пошла совсем иным путем. Совсем не тем, что пересказал Пилату друг провидец Мардук-иудей, что в видении своем и Рафаэля с Бодлером, и монголов, стоящих у стен Киева и Вены-Дунайской, обозрел, и многое другое, но ничего этого не было, потому что Христос был помилован Пилатом и не распят.
Читать дальше