Сергей Ильин - Витте

Первым председателем правления Общества Юго-Западных железных дорог стал Иван Станиславович Блиох. Его правой рукой в деле устройства разных предприятий и управления ими на протяжении многих лет был И. А. Вышнеградский.

Личность И. С. Блиоха, железнодорожного грюндера, варшавского банкира и автора ценных научных трудов на экономические и политические темы, до сих пор во многом остается неразгаданной. С. Ю. Витте так и не смог понять, почему И. А. Вышнеградский, с его «сильным, хотя и резким характером», относился к И. С. Блиоху с необычайной почтительностью, стоящей на грани утраты чувства собственного достоинства: «И вот меня всегда крайне поражало низкопоклонство перед Блиохом со стороны Вышнеградского. Все-таки в это время Вышнеградский был и тайным советником, и более или менее известным профессором, и членом совета министра народного просвещения, а между тем он держал себя с Блиохом так, что я, будучи совсем молодым человеком, скорее пошел бы по миру, чем стал бы держать себя так по отношению к Блиоху, и не потому, что он был еврей, а потому, что в сущности он ничего собою не представлял; в конце концов вся сила этих господ заключалась в кармане» 66.

Когда С. Ю. Витте писал эти строки в «Воспоминаниях», его пером, скорее всего, водили уязвленная дворянская гордость и спесь. Все-таки он принадлежал к благородному сословию и знатному роду, пусть и со стороны матери. Преувеличенная почтительность И. А. Вышнеградского объясняется довольно просто: И. С. Блиох, как и он сам, был самородком, человеком, который всего в жизни добился самостоятельно, без всяких протекций, благодаря упорству, трудолюбию и способностям. К тому же И. С. Блиоха как ученого профессор И. А. Вышнеградский знал куда лучше, чем С. Ю. Витте. В 1875 году они вместе участвовали в издании «Трудов комиссии по учреждению железнодорожных пенсионных касс».

Впрочем, как и всякой крупной личности, С. Ю. Витте в полной мере было присуще чувство справедливости. В явном противоречии с мнением, высказанным в приведенной цитате, страницей выше он аттестует И. С. Блиоха как человека чрезвычайно способного, по природе не глупого, в высшей степени образованного и талантливого 67. Люди такого типа даже несколько уязвляли С. Ю. Витте, который, не уступая им почти ни в чем, многого достигал все-таки благодаря помощи и поддержке со стороны.

Именно уязвленным самолюбием и можно объяснить язвительные эскапады С. Ю. Витте в адрес И. С. Блиоха. Да и самому И. А. Вышнеградскому, которому он искренне симпатизировал, досталось в «Воспоминаниях» за его человеческие слабости: житейскую скупость и умеренное женолюбие.

Тем не менее С. Ю. Витте, который не смог удержаться от понятного чувства зависти к чужим достижениям, успехам и добродетелям (А. П. Бородина он в мемуарных записках не упоминает вообще, о Д. А. Андриевском пишет крайне скупо), никогда не стремился задвинуть человека талантливого и способного, унизить его. Наоборот — как и всякая значительная историческая фигура, он окружал себя людьми незаурядными, поддерживал их в сложных ситуациях и всячески содействовал их служебному продвижению. Точно таким же был Иван Алексеевич Вышнеградский — непосредственный начальник С. Ю. Витте на протяжении целых 15 лет.

Ему суждено было сыграть огромную, даже решающую роль в карьере С. Ю. Витте. И. А. Вышнеградский был одним из немногих государственных деятелей России, которого С. Ю. Витте глубоко и искренне уважал, к которому был по-настоящему привязан, которого по-своему любил, у которого многому научился. И это при том, что они были очень разными людьми и по происхождению, и по воспитанию, и по умственному складу.

Сын дьячка, И. А. Вышнеградский добился жизненного успеха и материального благополучия благодаря своим выдающимся талантам к точным наукам, прилежанию и исключительной работоспособности. Как и многие крупные ученые (он был учеником академика М. В. Остроградского), И. А. Вышнеградский любил заниматься самой что ни на есть черновой работой по своей профессии, не перекладывая ее на подчиненных. Во время поездки вместе с Витте в Среднюю Азию он самолично сделал расчет прочности плотины для орошения, которая сооружалась в Мургабском царском имении 68. Когда в должности министра финансов ему выпадала работа по заключению государственных займов, все расчеты он делал собственноручно. «Каждое вычисление, которое ему делали в Кредитной канцелярии (Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов. — С. И. ), он непременно сам проверял и находил в этом большое наслаждение» 69.