Потом он работал в разведотделе группы советских войск в Германии, участвовал в организации разведки в период Берлинского кризиса в 1960—1961 годов, работал в ГРУ ГШ и принимал участие в создании советских частей и подразделений специального назначения, готовил спецназовцев на Кубе, был начальником разведки ПрибВО, помогал эфиопам создавать и правильно использовать разведподразделения в период эфиопско-сомалийской войны, возглавлял советскую военную миссию связи при главнокомандующем британской Рейнской армией.
Павел Агафонович ныне жив и здравствует. Недавно он издал книгу»Записки начальника разведки».
* * *
Для того чтобы понять какие люди занимались формированием и руководством подразделений специального назначения думаю, что не лишним будет рассказ еще об одном человеке из легенды.
Рассказ именно о нем ныне актуален еще и потому, что на спецназ на начальной фазе его создания, помимо борьбы с мобильными средствами ядерного нападения, дезорганизации работы тыла и управления войсками противника, была возложена задача по ликвидации его видных военных и государственных деятелей.
Физическое устранение за рубежом нежелательных лиц всегда было одной из важных задач советской внешней разведки. Известно, что иностранный отдел НКВД-КГБ накопил по таким делам огромный опыт, но не все знают, что не менее успешно действовала в этом отношении и военная разведка. Потомственный разведчик И. Щ. был одним из тех, кому ГРУ ГШ поручало ликвидацию перебежчиков и предателей, «сдававших» западным контрразведкам советскую агентурную сеть в Европе. В годы Великой Отечественной войны он был летчиком. За боевые заслуги удостоен орденов Красной Звезды и Отечественной войны II степени. После ранения вернуться в строй не смог, и тогда началась его карьера разведчика. Впрочем, предоставим слово самому герою.
Мы получили в Куйбышеве новые Ил-10 и перегнали их в Саратов. Там нам привезли стрелков-радистов на доукомплектование. Пришли мы выбирать себе экипажи. Смотрим — одни девчонки! Я говорю: «Ничего себе стрелки-радисты!» А одна из них отвечает: «А ты что, летчик-ас? Давай полетаем!» И «летали» мы с моей Надей 54 года...
Через некоторое время получил я тяжелое ранение и в авиацию уже вернуться не смог. Отец, старый разведчик-диверсант, получивший в Испании кличку Альфред, мне предложил переквалифицироваться и пойти по его стопам. Я согласился и поступил в Высшую разведшколу при ГРУ ГШ. Уже боевой старший лейтенант, ордена Красной Звезды и Отечественной войны II степени имел.
Отучился я в разведшколе два года, когда ее расформировали. Часть факультетов передали в Академию Советской Армии, а часть в Военную академию им. М. В. Фрунзе. Меня же, поскольку французский знал в совершенстве и к этому времени изучил все, что необходимо разведчику-нелегалу для самостоятельной работы, вместе с женой направили на работу за границу.
Мой псевдоним в разведке был Челаре. Надя в 1942 году окончила институт иностранных языков. Она в совершенстве владела румынским и французским. Поэтому ей осталось только пройти двухмесячную доподготовку в разведшколе.
«Мы с Тамарой ходим парой...»
Мы с Надей работали в паре, как и еще четыре пары таких же, как мы, молодых разведчиков. Осуществляли связь с резидентурой, но главная задача — ликвидация предателей. Работа эта была тяжелая и небезопасная. Спустя год из пяти пар, работавших по этим задачам, остались только мы с Надей. Я и раньше не любил сынков больших начальников, которых всеми правдами и неправдами двигали по службе, а на этой работе возненавидел лютой ненавистью. Не для того они приходили в наш департамент, чтобы положить жизнь и здоровье на благо Отечества, а ради быстрой карьеры, отсюда и низкий профессионализм руководства разведорганами. Мы с Надюшей, может, потому и живы остались, что я никогда не выходил на явку по указанному руководством маршруту. Нет, я, конечно, появлялся в местах установки сигналов опасности и т. д., но не так, как это было предписано.
Место для встречи с объектом ликвидации обычно выбирали у водоема, чтобы, как говорится, сразу концы в воду. Причем всегда стреляла Надя из «Грозы» — был такой бесшумный пистолет. На явке она доставала из сумочки свернутый лист бумаги и вручала его предателю, и пока он разворачивал его, Надежда стреляла прямо из сумочки. Ну а я страховал и уже только камни к ногам привязывал и топил.
Читать дальше