Дмитрий Смирнов - Записки чекиста

И как итог, как завершение всей этой долгой цепи преступлений — антисоветская агитация, сколачивание вражеской агентуры, шпионаж…

— Чем занимался Карл Ведау и как вы с ним связались?

— Он сам нашёл меня, после того как я сообщил мнимым родным о своей легализации в колхозе под Омском. Нашёл и стал моим начальником.

— А кто заменил Ведау после его отъезда в Германию?

— С тех пор резидентом являюсь я.

— С кем вы работали до ареста?

— Мне помогал Ганс Гебауэр. Он сообщал, главным образом, сведения о передвижении воинских частей, которые черпал из разговоров жён военнослужащих, приходивших в скупочный магазин. Женщины болтали, кто из них куда едет со своими мужьями, а для опытного разведчика этого вполне достаточно.

— Кого вы должны были оставить вместо себя, если бы пришлось уходить в подполье?

— Ганса Гебауэра: его перед отъездом назвал Карл Ведау.

— Задания на военное время?

— Вербовка диверсантов, разрушение транспорта, промышленных и других объектов, работающих на нужды обороны. Всемерное ослабление советского тыла. Но, — и Карл Бренер впервые за время допроса позволил себе улыбнуться, — но, кажется, Гансу Гебауэру тоже удалось ускользнуть?

В вопросе и в улыбочке фашистского выкормыша сквозило с трудом скрываемое злорадство: мол, как ни старайтесь, господа чекисты, а всех нас вам ни за что не переловить.

Ну что ж, мы не стали его переубеждать. Тем более что немецко-фашистский агент Ганс Гебауэр, действительно перекочевавший из Омска в далёкую Карагандинскую область, в это время уже не раз был допрошен…

Он подтвердил все показания Карла Бренера и, в свою очередь, сознался, что был завербован уехавшим в Германию Карлом Ведау. Но, как и Бренеру, ему не удалось выполнить ни одного задания своих хозяев.

Где-то за линией фронта, в картотеках «великого рейха», все эти бренеры, гебауэры и другие подобные им лазутчики, под личинами антифашистов и честных советских граждан долгие годы выжидавшие наступления «решающего часа», продолжали числиться «в строю». Им поручалось «взорвать изнутри» Советский Союз, на них возлагались немалые надежды в обеспечении быстрой и полной победы фашистской Германии. А «победители», один за другим, усаживались на стул перед столом следователя и начинали повествование о том, как их подвёл нелепый, не предусмотренный никакими инструкциями «случай»…

Совершенно так же вели себя и вражеские агенты, переброшенные на нашу территорию, когда началась война.

Первый из них оказался в Омской области летом сорок первого года. Приехал по своей инициативе. Раньше работал на Ярославском шинном заводе, в начале войны был призван в армию и направлен на фронт. В плен к немцам попал где-то под Смоленском или Вязьмой. Трус по натуре, он заискивал перед ними, угодничал и этим обратил на себя внимание. Не понадобилось много труда, чтобы завербовать такого типа и сделать агентом фашистской разведки.

Гитлеровская разведка активно выискивала среди военнопленных разного рода неустойчивых и слабовольных, готовых подчиниться любому приказу начальства, и, особенно в первое время войны, вербовала их: спешила с засылкой в наш тыл своей агентуры. Вот почему этот агент только одну неделю пробыл на курсах шпионов-сигнальщиков, наводчиков самолётов на оборонные и промышленные объекты. Затем его перебросили через линию фронта на территорию Московской области, снабдив ракетницей, световыми патронами и небольшой суммой денег.

Сколько раз он сигналил фашистским самолётам, трудно сказать. Утверждал, что только дважды. Потом испугался, поняв, что на этом можно погореть: поймают и прикончат на месте. Поэтому решил уйти подальше в тыл. Добравшись до Москвы, он вклинился в поток эвакуируемых и благополучно доехал до Омска. Ни немецкой разведке, ни кому-нибудь другому и в голову не придёт разыскивать его в Сибири!

Может быть, скороспелый сигнальщик так и затерялся бы в тылу, пережил войну, работая на каком-нибудь предприятии. Судя по характеру и поведению, он не был способен на совершение серьёзного преступления в тыловых условиях. Однако «отсидеться» не удалось и в Сибири. Чекисты, уже работавшие в это время в тылу у немцев, нашли его фамилию в списках курсантов, обучавшихся в разведывательно-диверсионной школе. Рассказали о нем и другие, обучавшиеся в этой же школе, но явившиеся с повинной после переброски через линию фронта.

Ориентировка докатилась и до Омского управления НКВД. Начались розыски, и нашли раба божьего! Небольшого роста, невзрачный, глазки маленькие и блудливые, пытается разыгрывать чудачка…