Дмитрий Смирнов - Записки чекиста

Но каково же было моё удивление, когда совсем неожиданно для себя членом укомола оказался избранным и я. За что, за какие заслуги?

Неужели только за то, что организовывал вместе с другими наш молодёжный кружок, что чаще других ребят выступал на нем с докладами о текущей политике, что, может быть, горячее других ратовал за создание уездной комсомольской организации?

Времени на подобные размышления не оставалось: надо было немедленно приниматься за новую, совсем ещё не знакомую работу. На первом же заседании комитета пришлось подробно рассказать свою биографию. А какая особенная биография может быть у парнишки неполных шестнадцати лет? Отец — выходец из крестьян-бедняков, после службы в царской армии остался в городе, поступил на работу ночным сторожем в липецкий банк. Мать, дочь сапожника, до замужества работала на табачной фабрике богатеев Богдановых. Кроме меня в семье ещё пятеро ребят: четыре сестры и брат. Учиться мне довелось мало. Ну, а о работе рассыльного может быть и говорить не стоит.

Что же ещё? Пожалуй, все рассказал…

Слушали меня члены укомола внимательно, а Женя Адамов время от времени улыбался.

— Ну что ж, — сказал он, — биография — лучше не надо. Предлагаю избрать Дмитрия Смирнова секретарём комитета и председателем дисциплинарного суда. Возражения есть?

Никто не стал возражать. А у меня даже дух захватило: со школьной скамьи — и вдруг в секретари укомола! Полно, можно ли так сразу? Ведь ни теоретической подготовки нет, ни организаторского опыта, ни знаний. Что, если не оправдаю доверие ребят, не справлюсь?

Хотел поговорить с Адамовым, высказать ему свои сомнения, но Женя нетерпеливо отмахнулся:

— Не время болтать. Работай!

И действительно, работа так завертела, что стало совсем не до разговоров.

Днём — учёба в единой трудовой школе, вечером — собрания, лекции, комсомольские беседы и диспуты на предприятиях и в городских учреждениях. Ночей едва хватало, чтобы успеть выучить школьные уроки, подготовиться к очередному собранию или диспуту и хотя бы два-три часа урвать для сна. Глядя на все это, отец хмурился и мрачнел, а мать жалела, старалась подсунуть кусок послаще и сердилась на сестрёнок и брата, если те мешали мне утром поспать лишние полчаса.

Зато как стремительно, как незаметно мелькали дни за днями! Мы старались учить молодых ребят-комсомольцев и сами жадно учились у старших товарищей, участников Октябрьских боев. И не было для липецких комсомольцев такого задания уездного комитета партии, которое они не старались бы выполнить так, как должна выполнять партийные поручения революционная молодёжь.

Трудное это было время, тревожное. Разграбленной, разорённой вышла из империалистической войны молодая Советская Россия. Разутым, раздетым, голодным оказался весь трудовой народ. Случалось, что люди месяцами не видели куска сахара, о мясе могли только мечтать, а молока не хватало даже маленьким детям. Страна не успела и в малой доле оправиться от военной разрухи, как ей уже вновь пришлось отражать атаки вооружённых до зубов врагов. И самым главным среди них были в те дни белые армии генерала Деникина, изо всех сил рвавшиеся с юга к Москве.

В июле они подошли к Курску и Воронежу.

«Все на борьбу с Деникиным! — призывала партия, 9 июля 1919 года опубликовавшая написанное В.И.Лениным письмо ЦК РКП(б). — Советская Республика, осаждённая врагом, должна быть единым военным лагерем не на словах, а на деле!»

Мы, комсомольцы, знали, что в тылу Красной Армии, в том числе и у нас в Липецке, контрреволюция тоже исподволь готовит предательский удар в спину Советской власти. Об этом предупреждал Центральный Комитет партии, предлагавший принять «все меры предосторожности, самые усиленные, систематические, повторные, массовые и внезапные». Отмечая, что агенты белогвардейцев, помещиков и капиталистов пролезли в советские учреждения, чтобы изнутри подрывать Советскую власть, Владимир Ильич указывал: «Надо всеми силами выслеживать и вылавливать этих разбойников, прячущихся помещиков и капиталистов, во всех их прикрытиях, разоблачать их и карать беспощадно, ибо это — злейшие враги трудящихся, искусные, знающие, опытные, терпеливо выжидающие удобного момента для заговора; это — саботажники, не останавливающиеся ни перед каким преступлением, чтобы повредить Советской власти. С этими врагами трудящихся, с помещиками, капиталистами, саботажниками, белыми, надо быть беспощадным.